Проповедник

Паника в ее голосе нарастала, но теперь мозг Патрика включился. Однако они ничего не слышали об избиении Юхана Хульта, так что заявление, вероятно, приняли коллеги из Уддеваллы. Ему необходимо немедленно связаться с ними, но сперва главное успокоить жену Якоба.

– Марита, с Якобом наверняка ничего не случилось. Но я пошлю к вам кого-нибудь и свяжусь с полицией Уддеваллы, чтобы узнать, что им известно про Юхана. Я не отношусь к твоим словам легкомысленно, но считаю, что пока повода для беспокойства нет. Такое иногда случается, мы часто сталкиваемся с тем, что кто-то по той или иной причине предпочитает не ночевать дома. Возможно, Якоб разволновался после нашего с ним разговора, и ему требовалось немного побыть одному, откуда мне знать?

– Якоб никогда бы не остался где-то, не сообщив мне, где он, – взволнованно сказала Марита. – Он для этого слишком заботлив.

– Я тебе верю и обещаю, что мы сейчас же займемся этим. К вам кто-нибудь приедет поговорить, хорошо? Ты не могла бы связаться с его родителями и попросить их прийти к вам, чтобы мы смогли заодно побеседовать с ними тоже?

– Легче мне пойти к ним, – ответила Марита, похоже, испытавшая облегчение от того, что конкретные шаги начнут предприниматься немедленно.

– Тогда так и договоримся, – сказал Патрик и, в последний раз заверив ее, что ей следует стараться не думать о худшем, положил трубку.

После разговора былую пассивность у него как ветром сдуло. Несмотря на сказанное Марите, он тоже был склонен думать, что за исчезновением Якоба кроется нечто иное, чем естественные причины. Если к тому же Юхана избили, или попытались убить, или что-то в этом роде, то имелись веские основания для беспокойства. Для начала Патрик позвонил коллегам в Уддеваллу.

Вскоре он уже знал то немногое, что им было известно о нападении. Накануне вечером кто-то так избил Юхана, что тот пребывает между жизнью и смертью. Поскольку сам Юхан не мог рассказать, кто это был, у полиции пока не имелось никаких версий. Они поговорили с Сольвейг и Робертом, но никто из них никого возле дома не видел. На мгновение Патрик заподозрил Якоба, но эта мысль быстро оказалась несостоятельной. Избиение Юхана происходило в то время, когда Якоб сидел у них в отделении.

Над следующим шагом Патрик засомневался. Существовало два задания. С одной стороны, он хотел отправить кого-нибудь в больницу, в Уддеваллу, чтобы поговорить с Сольвейг и Робертом и проверить, не знают ли они все-таки чего-нибудь. С другой стороны, ему требовалось послать кого-нибудь в усадьбу, чтобы побеседовать с семьей Якоба. После недолгих сомнений он решил поехать в Уддеваллу сам, а в усадьбу послать Мартина и Йосту. Едва он встал, чтобы пойти поговорить с ними, как зазвонил телефон. На этот раз звонили из судебно-медицинской лаборатории.

Патрик с трепетом приготовился слушать, что может сообщить лаборатория, – возможно, в течение ближайшей минуты он получит тот фрагмент пазла, которого им не достает. Но даже в самых безумных фантазиях он не смог бы представить себе ответ, который получил.

Всю дорогу до усадьбы Мартин и Йоста обсуждали в машине сказанное Патриком. Никто из них этого тоже не понимал. Однако недостаток времени не позволял им особенно долго предаваться растерянности. Оставалось только наклонить голову и упорно пробиваться дальше.

Перед лестницей у главного входа им пришлось перешагивать через два больших чемодана. Мартин с любопытством задумался над тем, кто здесь собирается уезжать. Вещей казалось больше, чем могло потребоваться Габриэлю для командировки, и багаж к тому же больше походил на женский, поэтому Мартин решил, что это Лайне.

На этот раз их не пригласили в гостиную, а по длинному коридору провели на кухню, расположенную в другом конце дома. Мартину там сразу понравилось. Гостиная, конечно, была красивой, но в ней чувствовалась некоторая обезличенность. На кухне же царил уют, в ней присутствовала сельская простота, противоречащая элегантности, которая, словно удушающим туманом, окутывала всю усадьбу. В гостиной Мартин чувствовал себя деревенщиной, а здесь ему сразу захотелось закатать рукава и начать помешивать в больших кастрюлях с кипящим содержимым.

За огромным грубоватым кухонным столом, прижавшись к стене, сидела Марита. Казалось, будто она ищет защиты в пугающей и неожиданной ситуации. Откуда-то издали до него доносились детские возгласы, и, вытянув шею и посмотрев в выходящее в сад окно, он увидел двоих детей Якоба и Мариты, которые бегали и играли на большом газоне.