Проповедник

Она закричала, но он мягко закрыл ей рукой рот и заговорил успокаивающе. Убедившись, что девушка не закричит, он убрал руку со рта и принялся осторожно ее раздевать. Он ощупывал ее, приятно, почти нежно. Она услышала, как он задышал тяжелее, и крепко зажмурила глаза, чтобы отключиться от мысли о том, что сейчас произойдет.

Потом он попросил прощения. Дальше началась боль.

Летнее движение на дороге было убийственным. Раздражение у Патрика нарастало по мере того, как он преодолевал каждые десять километров, и когда он свернул на парковку больницы Уддеваллы, ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Обычно его редко возмущали загромождавшие всю дорогу кемперы или медленно ехавшие водители-туристы, которые показывали пальцами на все, что видели, не обращая внимания на образовывавшуюся за ними очередь. Но разочарование по поводу результатов анализов способствовало значительному понижению его уровня терпимости.

Он едва верил своим глазам. Не оказалось ни одного совпадения с образцом спермы с тела Тани. Патрик был настолько уверен, что результаты дадут им ответ на вопрос, кто убийца, что по-прежнему не до конца пришел в себя от неожиданности. От факта, что убивший Таню человек состоит в родстве с Юханнесом Хультом, им не уйти. Но среди известных им родственников его нет.

Он с нетерпением набрал номер отделения. Анника начинала работу немного позже обычного, и он никак не мог дождаться, пока она придет.

– Привет, это Патрик. Извини, что у меня слегка задерганный голос, но не могла бы ты как можно быстрее посмотреть, не удастся ли тебе раздобыть сведения относительно наличия в наших краях еще каких-нибудь родственников семейства Хульт? Меня особенно интересует, не осталось ли у Юханнеса Хульта внебрачных детей?

Он слышал, как она записывает, и скрестил два пальца – на удачу. Сейчас это казалось последней соломинкой, и он искренне надеялся, что Анника что-нибудь найдет. В противном случае оставалось только сесть на попу и чесать в затылке.

Надо признаться, первая всплывшая у него в голове по пути в Уддеваллу теория ему нравилась: у Юханнеса где-то в округе имеется сын, о котором им неизвестно. Принимая во внимание то, что они о нем узнали, такая идея по мере размышлений представлялась не возможностью, а скорее реальностью. «Это могло быть также мотивом для убийства самого Юханнеса», – думал Патрик, толком не зная, как эти версии связать. Ревность – прекрасный мотив, и способ, которым его убили, тоже хорошо вписывался в теорию. Импульсивное, неспланированное убийство. Приступ ярости и ревности, приведший к смерти Юханнеса.

Как тогда это связано с убийствами Сив и Моны? Этот фрагмент пазла ему пока никак не удавалось подогнать, но, возможно, сведения от Анники смогут немного помочь и с этим.

Патрик захлопнул дверцу машины и пошел к входу. После недолгих поисков он с помощью любезного персонала в конце концов отыскал нужное отделение. В комнате для ожидания он обнаружил тех троих, кого искал. Они сидели рядом друг с другом, точно птицы на телефонных проводах, не разговаривая и глядя прямо перед собой. Но он увидел искру, вспыхнувшую в глазах у Сольвейг, когда та его заметила. Она с трудом поднялась и, покачиваясь, пошла ему навстречу. Казалось, она не спала всю ночь, что наверняка так и было. Помятая, сильно пахнущая потом одежда. Торчащие странными клочьями жирные волосы, под глазами явные темные круги. Роберт выглядел таким же усталым, правда, без неопрятности Сольвейг. Только Линда смотрелась бодрой, с ясным взглядом и ухоженной внешностью и по-прежнему пребывала в неведении о скандале у нее дома.

– Вы его еще не схватили? – спросила Сольвейг, слегка дернув Патрика за руку.

– К сожалению, нам пока ничего нового не известно. Вы уже слышали что-нибудь от врачей?

Роберт отрицательно помотал головой.

– Нет, но его все еще оперируют. Там как-то сдавило мозг. Они наверняка вскрыли ему всю голову. Удивлюсь, если они действительно найдут там мозг.

– Роберт!

Сольвейг сердито обернулась и зыркнула на него глазами, но Патрик понял, что он пытается сделать. Скрыть свое волнение и облегчить напряжение, обратив его в шутку. Ему самому этот метод обычно тоже помогал.

Патрик сел на нечто среднее между креслом и стулом. Сольвейг тоже уселась обратно.

– Кто мог так поступить с моим маленьким мальчиком? – Она раскачивалась на стуле вперед и назад. – Я видела, как он выглядел, когда его выносили. Казалось, это кто-то другой. Повсюду сплошная кровь.

Линда вздрогнула, и ее лицо исказила гримаса. Роберт не шевельнул ни единым мускулом. Присмотревшись к его черным джинсам, Патрик увидел, что на них по-прежнему остались большие пятна крови Юхана.