Пропущенные моменты

       Вэл ни на секунду не допускал мысли о том, что может потерять Габриэллу, что она не захочет ему поверить и не простит. Но только самоуверенность не имела к этому никакого отношения. Он просто знал, что должен все исправить. Чтобы Габи снова улыбалась ему, и подначивала на всякие забавные нежности, а потом удовлетворенно и чуть застенчиво опускала глаза, словно нашкодившая отличница, и говорила что-нибудь неожиданное, но бесконечно нужное и важное. Вэл понятия не имел, откуда она берет такие слова и как всегда умудряется найти именно те, которые проникнут в душу и останутся там навсегда. А вот он почти никогда на них не решался, превращая все в шутку, словно не понимал, что Габи тоже хочет услышать от него о чувствах. Но словно блок стоял, и Вэл доказывал свое отношение к ней делами: во всяком случае, ему так казалось. И Габи отвечала ему так, как он и мечтать не смел.

Им пришлось потрудиться, чтобы научиться правильно понимать желания друг друга, но и эта учеба приносила ни с чем не сравнимое удовольствие, а уж последние ночи в здравом уме казались вообще чем-то нереальным. Вэл потом даже слово произнести не мог. Да и Габи, судя по саднящей спине, вполне разделяла его чувства и ощущения. Неужели после всего этого она могла еще в нем сомневаться? Или для девушек важнее все-таки слова?

       Кажется, Вэл непозволительно долго не говорил Габриэлле, что любит ее. А все потому, что мысли были заняты совсем другим. Разумеется, не Евой. И даже не приближающимися экзаменами. И отнюдь не подарком к Габиному дню рождения. Вэл пытался придумать, как уговорить Габриэллу на одну авантюру. И как заставить наконец себя эту авантюру ей предложить.

       Он нашел Габи на скамейке возле фонтана. Не теряя ни секунды, не позволяя сердцу тревожно забиться, а себе – поддаться предчувствиям, чтобы Габи даже не подумала, будто произошло что-то серьезное, Вэл подошел к ней и изо всех сил прижал к груди.

       – Мне никто не нужен, кроме тебя! – с самым глубоким чувством произнес он. – И никогда!.. Ты же знаешь!..

       Габи обхватила его за шею так, что едва давала дышать.

       – Но я ведь… я уже совсем не та, Вэл, – пробормотала она. – Я больше не воин, я не особенная теперь, а такая, как все… И ты вовсе не обязан…

       – Ты всегда будешь для меня особенной! – без тени насмешки оборвал ее Вэл. Габи довольно ткнулась носом в его шею, вызвав уже привычную череду мурашек. И вдруг вздохнула.

       – Первая любовь, – вывела она, но рук не разжала, давая понять, что просто очень хочет, чтобы он ее разубедил. И Вэл принялся разубеждать.

       – А я думал, что прошел это испытание, – заметил он. – Все-таки семь лет без двух месяцев – достаточный срок.

       – Сентябрь? – удивленно уточнила Габриэлла, быстро расправившись с цифрами. – Мы же в декабре только корабли нашли…

       Вэл усмехнулся: на это он и рассчитывал.

       – Кто сказал тебе, что мои чувства имеют отношение к нашей былой миссии? – спросил он. – Я влюбился в тебя с первого взгляда. Сразу. Прямо там, во дворе школы.

       Габи озадаченно посмотрела ему в глаза: Вэл почему-то и не сомневался, что она не поверит.

       – Ты тогда болтал, как заведенный, – напомнила она. – Я не слышала ни Дину, ни учителей на сцене, ни саму себя.

       Вэл пожал плечами, стараясь не поддаваться затопившей его радости: Габи тоже все помнила.

       – А как еще я мог привлечь твое внимание? – поинтересовался он. – Опуститься на колено и вручить букет магнолий?

       Габи, не удержавшись, хихикнула.

       – А ты знаешь, как выглядят магнолии? – лукаво спросила она, и Вэл, удовлетворенно отметив положительные перемены в ее настроении, поддержал игру.

       – Я-то знаю, – заметил он. – И ты бы знала, если бы дождалась меня с утра в своей комнате. А так пришлось пожертвовать их твоей кузине в обмен на ценную информацию.

       Габи шутливо нахмурилась.

       – Ты отдал мой праздничный букет Дине? – делано сердито спросила она. А Вэл вдруг посмотрел на нее со всей серьезностью.

       – Я бы душу продал, только чтобы поскорее узнать, что ты по-прежнему мне веришь! – с силой признался он. На глаза Габриэллы набежали растроганные слезы. И, скрывая собственное смущение, она опустила голову, и прошептала:

       – У тебя есть возможность немедленно в этом удостовериться…

       Вэл не заставил себя уговаривать. Взяв обеими ладонями ее лицо, он с нежностью вытер мокрые глаза, и Габи сама потянула его к себе.

       Не было в ее жизни ничего лучше его поцелуев. После них душа пела, даря невероятное ощущение радости, защищенности и необходимости Вэлу, и Габи старалась дать еще больше, чем получала сама… Но только, кажется, Вэл всегда делал то же самое…

       – Хочу, чтобы так же начинался каждый мой день, – промурлыкала она. Вэл улыбнулся.

       – Рад стараться, – отозвался он. Габи с нежностью ткнулась лбом ему в щеку, и Вэл, обхватив ее затылок, покрепче прижал Габриэллу к себе. – Прости, что заставил тебя переживать. Напрочь забыл про Еву и ее выходку.

       Габи тихонько вздохнула. Меньше всего на свете хотелось сейчас говорить про эту девицу. Но уж лучше разобраться раз и навсегда. Да и Вэл не заслуживает такого к себе отношения.