Пророчества Авеля. О будущем России

Второе: Егда меня заключили на вечное житие в Шлиссельбургскую крепость, и дал я обещание Богу такое: егда отсюда освободят, и схожу в Иерусалим поклониться Гробу Господню и облобызать стопы, место ног Его.

Третье: Чтобы я был допущен лично к Вашему Императорскому Величеству воздать вам достодолжную благодарность и облобызать вашу дражайшую десницу и буду почитать себя счастливым.

Четвертое: Благоволите вы мне изъяснить на бумаге, за что меня наибольно посадил Самойлов в крепость, в чем и остаюсь в ожидании благонадежным».

Князь Куракин 5 января 1797 года доложил это письмо государю и притом писал, что когда он отвозил Авеля к митрополиту Гавриилу, то сей упрекал его за предвещания о себе, что он будет архиереем; следовательно, нынешняя его поспешная просьба о посвящении в иеромонахи, клонится к достижению архиерейского достоинства.

На докладе этом собственноручная отметка князя Куракина: «Его Императорское Величество повелеть соизволить: прошение

Васильева оставить без уважения, но для сведения митрополита заявить ему сие».

НОВОЕ ЗАТОЧЕНИЕ

Отлучившись самовольно из лавры, Авель очутился в Москве, где, пророчествуя, собрал деньги. Пророчествовать ему запретили и сослали в монастырь, что на острове, на Ладожском озере, т. е. на Валааме. Там Авель снова принялся за сочинение прорицательных тетрадей, которые на этот раз были посланы игуменом Назарием в Петербург к митрополиту.

Переписка о монахе Авеле прекращается до 1800 года. В этом году, от 19 марта за № 118-м, Амвросий, митрополит

Петербургский, уведомил генерал-прокурора Обольянинова о крестьянине Василии, постриженном в декабре 1796 года в Александро-Невском монастыре с наречением ему имени Авеля и сосланном в 1798 году в Валаамский монастырь, следующее:

«Ныне онаго монастыря настоятель На-зарий, с братиею, доносит мне о нем Авеле, что он, скрывая свои злобнокоренившиеся в нем пороки, обнаружил оные покражею из кельи одного иеромонаха серебряных ложек, турецких денег и других вещей, которые, по употреблении настоятелем многого искания. Он Авель принесши к нему тайно сказал, что будто бы те вещи к нему Авелю подкинуты, и он знает похитителя, но не хочет об нем объявить и он об них чрез сонное видение разведал. Из чего настоятель заключает, что он Авель, будучи предосудительных и званию несоответственных качеств, усердия к богоугодному житию и душевному спасению нималого не имеет, да и на послушания с братнею не ходит, отзываясь больным. По приходе же настоятеля с одним иеромонахом к нему в келью для освидетельствования, точно ли он Авель болен, нашли у него книгу, которую когда настоятель взял и спросил его что за книга? Ответствовал, что дали ему прочитать и, бросясь к нему настоятелю за нею, с азартом вскричал, чтобы он ее не брал, в противном случае убьет его до смерти. Когда же настоятель бывшему с ним иеромонаху велел позвать братию, тогда он Авель оробел, ту книгу из рук своих выпустил, которая от него отобрана и ко мне представлена с найденным в ней листком, писанным русскими литерами, а книга писана языком неизвестным».

Настоятель, отягчаясь пребыванием Авеля в монастыре и опасаясь, чтобы не привел братию в расстройство, просит Авеля оттуда вывесть. Митрополит препроводил к Обо-льянинову книгу и листок, найденные у Авеля и просил исходатайствовать высочайшее повеление о ссылке его в Соловецкий монастырь.

На письме Амвросия Обольянинов написал: «Докладывано. Высочаше повелено: послать нарочного, который привез бы в Петербург, по приезде же посадить в каземат, за крепчайший караул, в крепости. Мая 21-го дня 1800 года. Павловск».

Вероятно, к этому времени и относится предсказание Авеля о кончине Павла Петровича.

Таким образом, через четыре года, произошло новое свидание Авеля с Макаровым.

26 мая 1800 года Макаров донес Обольяни-нову, что Авель привезен исправно и посажен в каземат в равелине. Он, кажется, только колобродит, и враки его ничего более не значат; а между тем думает мнимыми пророчествами и сновидениями выманить что-нибудь, нрава неспокойного.

На донесении Макарова Обольянинов написал:

«К архиерею, по желанию Его Величества, отпускать; архиерею отписать: при всяком свидании, что объявит, меня уведомлять. Мая 27-го 1800 года».

На другой же день Авель написал к Амвросию:

«Я, нижайший монах Авель, обошел все страны и пустыни, был и в царских палатах и в великолепных чертогах и видел в них дивная и предивная, а наипаче видел и обрел в пустынных местах великая и тайная и всему роду полезная; того ради ваше высокопревосходительство, желаю я ныне с вами видеться и духовно с вами поговорити и оные пустынные тайны вам показати. Притом же прошу ваших святых молитв».

29 мая состоялось свидание Авеля с Амвросием, который в тот же день писал к Обо-льянинову: