Пророчества Авеля. О будущем России

«В Соловецком монастыре был инок-монах Авель, предсказавший смерть императрице Екатерине II, потом императору Павлу, со всеми обстоятельствами краткого его царствования. За год до смерти императрицы, сей Авель, пришел к настоятелю того монастыря, требовал, чтобы довести до сведения ее, что слышал он вдохновенно глас, который должен он был ей объявить лично. По многим отлагательствам и затруднениям, наконец, донесено было ей, и приказано было его представить: тогда он ей объявил, что слышал он глас, повелевший ему объявить ей скорую кончину. Государыня приказала его заключить в Петропавловскую крепость. По кончине государыни, император повелел, освободи его, представить к нему. Когда он ему предсказал, сколько продолжится его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заточить в крепость. Смерть однако ж исполнилась в намеченный срок. При вступлении на престол Александра I он был освобожден. За год до нападения французов Авель предстал перед императором и сказал, что французы вступят в Россию, войдут в Москву и сожгут. Государь приказал его опять посадить в крепость. По изгнании неприятеля он был выпущен. Сей Авель после сего был долго в Троице-Сергиевской лавре в Москве. Долгие годы его жизни видели его люди совершающим подвиг юродства: он был человек простой, без лишнего светления и угрюмости: многие барыни, полагая его святым человеком, везли к нему незамужних дочерей; он им отвечал, что он не провидец, и что он тогда только и предсказывал, когда вдохновенно было велено ему говорить. С 1820 года уже более никто не видел его и неизвестно куда он девался. Эта неясность разъясняется следующим документом из записной книжки Энгельгардта.

Монах Авель, именуя себя монахом Ставропольского Соловецкого монастыря, в сентябре 1823 года подал московскому архиепископу Филарету, впоследствии митрополиту, прошение об определении его, Авеля, в Серпуховский Высоцкий монастырь. Пр. Филарет на прошении, 6-го того сентября, написал: «представить справку». Консистория представила, что еще при пр. Августине (предместнике пр. Филарета) было в производстве дело о монахе Авеле, по отношению министра духовных дел, князя А. Н. Голицына, от 2 ноября 1817 года. По делу сему значится, что:

1) При упомянутом отношении министр приложил справку по канцелярии Св. Синода, что монах Авель содержался в Соловецком монастыре; а в 1812 года, ноября 17-го, он, князь Голицын, как обер-прокурор синодальный, предложил Синоду высочайшее повеление «освободив его, Авеля, из-под стражи, принять в число братства. Между тем как Авель имеет намерение идти для поклонения св. мощам в разные города, для чего снабдить его надлежащим паспортом для свободного пропуска, предоставляя также ему избрать для своего пребывания монастырь, какой сам пожелает, и где будет принят, там дозволить ему жить беспрепятственно». О чем к архимандриту Соловецкого монастыря послан будет указ 3 декабря того 1812 года. А 4 апреля 1814 года монах Авель, объясняя прошением в Синод, что имеет желание идти в Иерусалим, для поклонения Гробу Господню и святым местам в намерении, ежели будет возможно, остаться там навсегда, и прило-жа в копии данный ему во исполнении указ Св. Синода от наместника Соловецкого монастыря паспорт на свободное, где пожелает, пребывание, просил о снабжении его, на случай отбытия в Иерусалим, надлежащим видом; вследствие чего и, по предварительному сношению с министерством полиции, Авелю выдан паспорт с распискою. О том, чтобы сей монах произведен был в иеромонахи, сведений нет.

2) В показанном отношении от 2 ноября 1817 года князь Голицын сообщил пр. Августину, что монах Авель, по случаю потери данного ему паспорта, просил его, министра, о снабжении его, Авеля, новым, для свободного здесь, в Москве или в ином городе, пребывания, также и о содействии к водворению его, Авеля, в Шереметевском странноприимном доме. Он, министр, довел о сем до сведения государя. Государь, находя неприличным, чтобы монах Авель, столь много странствовавший, еще продолжал скитаться по России и не имел постоянного пребывания в монастыре, высочайше повелел ему, министру, соизволил: объявить ему, Авелю, чтоб избрал непременно монастырь, и, если настоятель согласится на принятие его, то и водворился бы в том монастыре. Объявив о сем Авелю, с предложением и самого монастыря, именно Пешношского (в Дмитровском уезде), поручал преосвященному внушить Авелю со своей стороны, о несовместности монаху жить в частном дом, и предложил бы ему водвориться в монастыре, о котором упомянуто, или в иной какой-либо обители. Если же он не изъявит желания поступить в монастырь Московской епархии, то предложить синодальной конторе снабдить его, Авеля, паспортом для свободного пропуска в другие города, чтобы он, согласно высочайшей воле, объявленной Св. Синоду 17 ноября 1812 года, избрал для своего пребывания монастырь, и где будет принят, там и водвориться ему.