Пророчество Гийома Завоевателя. Часть 1

Гильом встряхнул головой, его шлем, украшенный золотой короной Эдуарда Исповедника, колыхнулся. Король вздохнул и спросил:

– Скажи, верный герольд Ги де Рожэ! Во что одет мой брат Робер Куртгёз, великий герцог Нормандии?

Ги де Рожэ, подумав мгновение, ответил:

– Сир! Мой грозный повелитель – великий герцог Нормандии, старший сын покойного короля-герцога Гильома Завоевателя, одет в кольчугу, также как и вы, сир…

Гильом улыбнулся:

– А, прости меня, герольд, что еще надето из вооружения на великом герцоге?

– Великий герцог сегодня взял большой щит, принадлежавший до него его великому предку и вашему отцу! Сир…

Гильом кивнул:

– Да, конечно…

Герольд, видя небольшую заминку короля Англии, продолжил:

– Меч, принадлежавший вашему отцу, великий герцог взял также с собой. Шлем, украшенный двумя коронами Англии и Нормандии, боевую броню покойного герцога Гильома Завоевателя, великий герцог вывесил в своем дворце, храня их, как святые реликвии!

Король Англии поддал тихонько шпорами своего коня, немного выехав вперед:

– Мы желаем лично говорить со своим братом!

Герольды, не ожидая таких слов, растерялись. Гильом Рыжий, подъехав к архиепископу Ансельму, сказал:

– Ваша взяла, архиепископ! Я поеду к Роберу и поговорю с ним!

Архиепископ перекрестил короля Англии…

Робер Куртгёз, сидя на своем гнедом жеребце-иноходце, увидел, как из рядов английской армии выехал Гильом – его брат и король Англии. За ним ехал оруженосец и рыцарь, держащий королевское знамя Англии – красный крест Святого Жоржа по белому полю. Герольды герцога Нормандии ехали несколько позади короля Англии.

Робер удивленно посмотрел по сторонам, оглядывая своих рыцарей. В их глазах он прочел… желание мира! Герцог медленно тронул шпорами своего коня, выехав навстречу своему брату Гильому Рыжему.

Знаменосцы, несшие флаги герцогства и королевства, остановились, выпуская вперед одиноких всадников, едущих навстречу друг другу. Герольды Нормандии обогнули их стороной и въехали в ряды рыцарства герцогства.

Король и герцог приблизились друг к другу.

– Здравствуй, брат! – Улыбнулся Гильом Рыжий, кисло улыбнувшись. – Вот, в гости к тебе заглянул…

Робер посмотрел на него, почесал свой нос и ответил:

– Спасибо. А зачем «свиту» такую с собой прихватил? Я тебя бы и так встретил, честь по чести!

Они посмотрели друг на друга и… практически одновременно рассмеялись.

Вздох облегчения пронесся одновременно по рядам английской и нормандской армии. Некоторые рыцари молча вытирали пот, пробивший их от переживаний неизбежной битвы.

Гильом подъехал вплотную к Роберу и посмотрел ему в глаза:

– Брат мой, ты, это,… прости меня. Мне наговорили такого, что я, прямо и не знаю!..

Робер обнял брата:

– Перестань! Гильом, помнишь, как мы с тобой испугались во время битвы при Гастингсе?

Гильом вскинул голову и ответил:

– Да, Робер, помню! А помнишь, как ты схватил меня крепко за руку, говоря – «ерунда, не могут они убить нашего папеньку».

– Что, я так и сказал? – Робер засмеялся. – Я уже и забывать начал…

– А я, Робер, помню. Мне, ты просто не поверишь, часто снится это во сне. – Грустно заметил Гильом Рыжий.

– А мне вообще какой-то бред снится… – буркнул Робер, вспоминая свои кошмарные сны. – Это нас Бог наказывает за ниши с тобой выходки! Точно!

– Наплюй, брат! О-о-о! У тебя щит нашего отца! Здорово…

Робер смутился, несколько покраснев даже:

– Да вот, взял его… Он удобный, большой… – залепетал он, смущаясь. – У меня и меч отцовский с собой.

Герцог Робер осторожно, словно меч был стеклянный и мог расколоться, вынул меч из ножен. Гильом посмотрел на него, рукой погладил сталь клинка.

– Слышишь, Робер, подари мне меч отца? Пожалуйста…

Робер пожал плечами, выражая неуверенность:

– Гильом, брат мой. Ты же знаешь правила рыцарства. Меч всегда достается старшему сыну в семье. Ты, пожалуйста, не обижайся, но меч я тебе не отдам. Хочешь, я подарю тебе щит, броню и длинную датскую секиру, так любимые нашим отцом? Хочешь?

Гильом кивнул. Сердце его заполняла какая-то, доселе неизведанная им, нежная сила, толкающая его в странное, но светлое и уютное чувство спокойствия. Он кивнул:

– Я был бы счастлив, брат…

Робер обнял его. Потом герцог повернул голову к своей армии и крикнул своим зычным и громким голосом:

– Мир!!! Сеньоры!!! Мир!!!

Обе армии взревели криками восторга, поехав навстречу друг другу. Они пересеклись на середине поля. Рыцари обнимали своих знакомых, еще минуту назад бывших им противниками. Родичи встречались, отцы обнимали своих сыновей и племянников, священники крестили армии. Атмосфера всеобщего счастья и радости захлестнула поле, разлилось по всей равнине и затопило город Кан, на стенах которого люди свешивались со стен и кричали:

– Мир! Мир! Слава королю и герцогу! Слава!!!

Гильом и Робер распорядились, прямо тут, на поле возле города Кан, расставить шатры. Вечером состоялся большой пир в ознаменование мирного соглашения.

Все были рады, даже суровый аббат Абингдонского монастыря, что располагался выше по течению Темзы от Лондона, нормандец Ательгейм, более похожий на рыцаря, чем на монаха, произнес, крестясь: