Пророчество Гийома Завоевателя. Часть 1

Все началось еще в детстве, когда молодой Робер, нежно воспитываемый своей покойной ныне матерью Матильдой – он был ее первенец и любимец, испугался щенка. Да, простого, веселого, лохматого и вислоухого создания, желавшего только поиграть с маленьким ребенком.

Гильом Рыжий, его младший брат, прогнал собачку, попутно вволю посмеявшись над испугом Робера. Именно с этого времени, будущий герцог Нормандии стал «выкорчевывать» в себе страхи. Это его «аутодафе» приняло просто чудовищные формы, изменило весь его внутренний мир и заставляло его пускаться во все тяжкие! Лишь бы доказать Гильому и остальным, что он – сын Завоевателя, не трус! Робер не задумался ни разу о том, что, может быть, Гильому и всему миру просто плевать – боится он или нет. Но, что-либо менять в сложившейся к этому времени натуре Робера было уже поздно.

Герцог Нормандии отдал приказ на марш. Лагерь свернули очень быстро, оставив для этой операции горожан ополчения Руана. Робер не сильно жаловал пехотинцев, считая их малопригодными для ведения боя. Он, куда больше, практически всецело, доверял только рыцарской бронированной феодальной коннице, способной стремительной железной лавиной смести врага с лица земли, разорвать его боевые порядки, потоптать пехоту.

Даже опыт его отца, великого покорителя Англии, не интересовал Робера. А зря, Гильом Завоеватель нанял около пяти тысяч стрелков и пехотинцев из Фландрии, Брабанта, Прованса и немецких княжеств империи специально для войны. Он понимал, что ослабить врага, проредить его ряды, внести панику могут на первом этапе боя именно они – пехотинцы и стрелки. Об осадах вообще говорить не приходится!

Армия герцогства Нормандия, насчитывающая до пяти тысяч рыцарей, медленно, чтобы не утомить боевых коней переходом, выдвинулась к окраинам Кана. Передовые отряды увидели флаги англичан.

Герцог Робер отдал приказ на перестроение в три боевые баталии, отведя пятьсот рыцарей епископа Эда в резерв.

«Как раз, сегодня наступил понедельник. Правила Мира Божьего не будут нарушены. – Подумал Робер Куртгёз Нормандский, высылая герольдов к своему брату Гильому Рыжему – королю Англии и его противнику.

– Передайте королю Англии, что мы готовы, и он может атаковать нас. Больше ничего… – коротко бросил Робер герольдам.

II глава. Договор в Кане

Равнина возле города Кан. Нормандия. 15 мая 1091 года.

Король Англии смотрел, как медленно, словно в замедленном темпе, развертываются части его брата и соперника – герцога Робера. Гильом на своем боевом коне расположился на небольшом холмике, откуда было удобно обозревать широкую поляну.

Его армия уже была расставлена в боевых баталиях. Правый фланг занимали рыцари северных графств, он был уверен в их храбрости и преданности. Как и полагалось в те времена, именно правый фланг начинал сражение, от его четкой, грамотной и сильной атаки зависела битва. На левом фланге король разместил рыцарей графств восточных земель и отряды, приведенные архиепископом Кентербери и епископами Англии. Центр армии, король оставил под свое личное командование, укрепив его рыцарством Эссекса, английскими лучниками, наемниками и отрядом мессира Гуго де Биго, который он привел от своего графства Норфолк. Гильом не доверял в последнее время изворотливому, словно уж, великому коннетаблю Англии. Наемную конницу, как самую ненадежную и недисциплинированную часть своей армии, Гильом Рыжий оставил в резерве.

Он сидел в седле своего боевого жеребца, наблюдая, как из вражеских рядов выехала группа герольдов под флагами Нормандии и белыми флагами переговоров. Гильом не удивился, сказав своему оруженосцу Анри де Бомону, который держал его боевое копье-ланс:

– Наш братец ужасный поклонник рыцарских манер! Сейчас подъедут его герольды и, наверняка, скажут какую-нибудь ахинею, типа «извольте атаковать нас – мы готовы»!

Анри де Бомон улыбнулся в ответ, но промолчал, его глаза увидели среди знамен герцога Нормандии стяг его французской ветви рода де Бомон. Настроение оруженосца немного поникло…

Рыцарство обеих армий всматривалось в ряды, стоявшие напротив них, в надежде не увидеть флагов и знамен своих отцов, братьев, кузенов или других родичей. Это было просто бесполезно. Нормандия, покорившая Англию, отдала часть своих сынов благородных кровей покоренным землям, объединив оба берега Английского канала. Сегодня же, Англия и Нормандия с ужасом во взгляде увидела, как практически одни и те же знамена, гербы и рода вышли на поле будущей битвы между собой. Старые и опытные рыцари поводили плечами, ощущая, как будто, под своими кольчугами холодное дуновение братоубийственного проклятия.

Герольды герцога Робера подъехали к королю Англии и передали слова своего хозяина, слово в слово. Только и всего…

Гильом задумался, глядя на их открытые нормандские лица.

«Вот, к примеру, мессир Ги де Рожэ. Его отец сражался с моим покойным батюшкой и был его герольдом. Сегодня же, сын наследственного герольда Нормандии приносит мне соглашение о битве!»