Пророчество не лжёт (СИ)

Энакин правильно подумал, заснуть у Асоки не получилось, не помогла даже тёплая вода и аромат сирени, призванный успокоить нервы. Видно, они с мыслями всё же идут не совсем параллельно друг другу, если последние и не подумали утихнуть, начав едва только закрылась дверь комнаты, расходится по сознанию, а из него и по телу, отзываясь там сладким томлением. Здравый смысл и чувства вновь заборолись внутри, причём, последний в этой дуэли судеб явно не побеждал. Все доводы, типа нарушения Кодекса и боязнь порицания Ордена беспомощно ретировались, сталкиваясь с воспоминаниями о поцелуе. А те, в свою очередь, опасливо сжимались, когда она представляла себе, что будет с Энакином, как сильно сломает ему жизнь эта влюбленность, свалявшаяся на них, не спрашивая. Но недолго длился этот опасливый страх, вновь поднимала голову любовь, та, что не сломится под напором обстоятельств. Что же тут делать? Непонятно. Ответ лучше узнать у того, кто теперь живет в небе, нашёл себе приют среди серебрянках звёзд, став одной из них. И встав с кровати, Асока сняла сорочку и набросив халат, а поверх него накидку, вышла из комнаты. Дорогу она хорошо знала и даже в ночи легко нашла берег озера, с журчащим водопадом. Она вошла под покров густого куста и устроившись на траве, уставилась в любимое небо. Как всегда, когда ей было непросто, девушка пришла искать ответа у безмолвной синевы, мигавшей серебристыми точками. Небо как и всегда, приветливо сверкнуло ей, как бы здороваясь. Тогрута всмотрелась в эти белые переплетения, ощущая, что пришла в гости к кому-то родному и близкому, впрочем, так и было. Отец часто снился Асоке и она видела как он теперь жил в небе, видела красивый дом с оградой, увитой белыми цветами, а во дворе небольшой пруд. Всё то, о чем Шон так мечтал при жизни, все те блага, которых он так и не дождался. Этот сон подействовал на Тано успокаивающе, позволив поверить, что отец больше не страдает, ему хорошо и спокойно. Он и выглядел так же, как мог бы и при жизни, если бы не изнурял себя тяжёлой работой — стройные, с весёлым улыбчивым лицом, без единой морщинки, с гладкой кожей, нетронутой солнцем. Ведь теперь больше никто не шпынял его, заставляя работать из последних сил. Но мудрость и беспредельная доброта остались прежними.

— Папа, скажи мне, что я должна сделать? Как поступить? — спросила Асока темное небо. И ей казалось, что оттуда на неё тотчас же глянули большие голубые глаза, любящие и понимавшие всё на свете — Как мне быть, папа? Нам нельзя любить друг друга, Орден запрещает это, но если я уже люблю, как обойти это? Как понять саму себя и свои чувства? Я так люблю его, всем сердцем, уже давно, просто я поняла это только вчера, а он знал давно и пытался сказать, я не слушала, считала его ребёнком и так из года в год, пока я не увидела, что он вырос. И его любовь стала нашей...

Вот, что услышал Энакин, когда оказался возле озера и стремглав бросился к кусту.

«Она меня любит! Она тоже любит меня!» — успел подумать перед тем, как его нога зацепилась за корень, а голова встретилась с чем-то твёрдым...

====== Глава 90. Смотрите тут у меня ======

Предательский камушек вырос из ниоткуда в густой траве, как и извитой корешок, принадлежавший кусту. Энакин запнулся за него и растянулся на траве во весь свой высокий рост, при этом встречаясь лбом с этим самым камешком. Голова тотчас же закружилась, заставляя сознание куда-то поплыть и не увидеть, что привлеченная шумом и грохотом, тогрута выбежала из-за куста и увидела как её бывший ученик, любовь к которому она осознавала так мучительно долго, лежал на траве без признаков жизни. Неужели знамение пришло так скоро и так неожиданно? И так неоправданно поздно? Отчаяние завладело Асокой и эта смелая и непоколебимая Рыцарь-джедай, пред мечами которой враги трепетали и кидались в рассыпанную, готова была просто кричать на весь лес от горя. Вот уже второй раз Сила отняла у неё самое дорогое, что она имела. Почему с ней? Почему опять? Неужели только увидев Энакина бездыханным, тогрута смогла понять как сильно и давно она его любит? Возможно это и пытался сказать ей отец, не имея возможности поинтересоваться напрямую: «Асока, а что ты почувствуешь, узнав, что его больше нет?»

И она ответила на этот так и не прозвучавший вопрос, упав на колени возле неподвижного тела и взяв в ладони лицо ученика, начала всматриваться в заставшие черты.