Пророчество о пчелах

– На что похож этот коридор?

– Пол, стены и потолок красные, двери розовые, цифры белые. На ближней двери цифра 201.

Ее душа древнее моей.

– Теперь сформулируй пожелание, какую жизнь ты хочешь посетить.

– Хочу оказаться в той жизни, в которой была ближе всего к пророчеству…

– Тогда следи внимательно, от одной из дверей начнет исходить свечение.

Проходит полминуты, и она радуется:

– Дверь номер 30!

– Иди туда. Отопри эту дверь ключом. Скажи, получилось или нет.

Вскоре она отвечает:

– Получилось.

– Переступи через порог.

– Готово.

– Ты в тумане. Но он рассеется, и ты увидишь себя в той жизни. Посмотри на свои руки: какого цвета у тебя кожа, какого ты пола, сколько тебе лет?

– Я – белый мужчина лет сорока пяти. На пальце у меня кольцо. Рукава какие-то средневековые, шикарный вид. Мужчина богат.

– Разгони туман и оглядись. Три вопроса: день или ночь, в помещении ты или на воздухе, одна или с другими людьми?

– Я одна. Вижу в окно, что на дворе день, но сама нахожусь в холодной комнате с каменными стенами. Стою на четвереньках над какой-то дырой…

– Что за дыра?

– Вроде маленького иллюминатора, но в полу… Я наблюдаю в него, что там, внизу, оставаясь невидимой.

– И что там?

– Мужчина и женщина в тюремной камере, освещенные узким солнечным лучом.

88

Клотильда высыпает содержимое черного мешочка в кружку, наливает туда воду, перемешивает порошок до полного растворения. Получается серая жижа с перечным запахом.

Она протягивает кружку Эврару. Тот пьет мелкими осторожными глотками. Горечь такая, что он еле сдерживает тошноту, тем не менее глотает, потом отдает кружку Клотильде. Та выпивает остаток одним глотком.

– Ты боишься умереть? – спрашивает он.

Она пожимает плечами.

– Лучше такая смерть, чем пытки. И потом, смерть – это не так уж важно.

– А я боюсь, притом что умение достойно встретить этот момент – часть учения тамплиеров. У нас говорят: когда гусеница видит, что ей настает конец, она превращается в бабочку.

Клотильда с улыбкой наблюдает за Эвраром.

– Я сполна воспользовалась этим телом, мне нравилась эта жизнь, – говорит она. – Теперь с этим покончено, моя душа готова продолжить свой путь во времени и в пространстве.

Немного помолчав, она ласково добавляет:

– Все, чего я желаю, – это обрести в следующей жизни тебя.

– Мне тоже этого хочется, – бормочет Эврар, глядя Клотильде в глаза.

Оба заключенных не догадываются, что сверху за ними наблюдают.

– Как я тебя узнаю? – спрашивает Эврар.

– Ты говорил о гусеницах, превращающихся в бабочек… Вот и будем друг друга узнавать по этому насекомому.

– У меня есть предложение получше – пчелы. Мы так старались сберечь пророчество, носящее их имя! Будем надеяться, что пчела и дальше послужит нам проводником.

– Жжжж? – ласково подражает она жужжанию пчелы.

– Жжжж! – подтверждает он.

После этого они опускаются на тюфяк посреди своей холодной камеры, обнимаются и любят друг друга. Обоим кажется, что их внутренний жар согревает это угрюмое место.

Оба раскалены, в обоих нарастает наслаждение и странная энергия. Их тела сливаются и светятся. Эрос и Танатос.

Они дружно издают предобморочный крик, превращающийся в последний выдох. Оргазм и агония происходят одновременно. Они испускают дух, их души воспаряют вместе и, покинув телесные оболочки, превращаются в эфирные формы. Вокруг них мерцает все та же фраза:

Когда гусеница видит, что ей настает конец, она превращается в бабочку.

Два бренных тела, еще извивающиеся в судорогах, обрушиваются, как марионетки, которым обрезали веревочки.

89. Мнемы. Учение Аверроэса

С гегемонией Римской империи было покончено 4 сентября 476 года, со смещением императора Ромула (по иронии Истории, носившего одно имя с основателем Рима).

Соседние, так называемые «варварские» народы набросились со всех сторон на разлагающуюся Западную Римскую империю. Вандалы, готы, остроготы, бургунды, франки, визиготы, свебы, гунны захватили ее территории и основали свои независимые королевства.

Устояла только Восточная Римская империя со столицей в Византии (нынешний Стамбул). Но византийцы были ослаблены 26-летней войной с персами. Двум империям никак не удавалось друг друга одолеть.