Пророк

Когда Маркус был еще мальчишкой, отца избили бейсбольной битой двое парнишек, взломавших маленький магазин электроники. Матери позвонили поздно ночью. Подобных звонков боится жена любого полицейского. Она укладывала Маркуса с собой, когда отец работал в ночную смену, и в ту ночь они как раз спали в одной кровати. Все обошлось легким сотрясением мозга и несколькими швами, однако Маркус до сих пор не забыл выражение лица матери. И сейчас ему не удавалось отделаться от мысли, что где‐то в городе сегодня еще один ребенок видит страх и горе в глазах матери.

Баснословно дорогой костюм и пальто Ступака были помяты и расстегнуты, узел галстука ослаблен, рубашка выбилась из брюк. Впервые с их встречи на совещании в конференц‐зале Маркус видел детектива взволнованным.

– Сочувствую…

Ступак кивнул, не отрывая глаз от криминалистов, собиравших улики в патрульной машине.

– Мы потеряли хорошего копа. Парень к работе относился серьезно. Для него это был не просто заработок. – Ступак провел ладонью по гладко выбритой голове. – Здесь такого еще не случалось… За последние несколько часов убито двое наших.

– Двое? Погиб еще один полицейский?

Ступак бросил на Маркуса резкий взгляд, словно пытаясь определить, не шутит ли федеральный агент.

– Белакур. Мне плевать на эти разговоры, что он якобы что‐то натворил. Белакур был хорошим детективом и… и моим другом.

– Белакур мертв?

– Вы что, не в курсе?

– Нет. Пытался связаться с Васкес, но так и не дозвонился.

Ступак вздохнул и потер затылок.

– Тогда простите. В ближайшее время вам вряд ли удастся с ней поговорить. Она собиралась взять на живца некоего Янсена. Живцом был Белакур. Похоже, что‐то пошло не так. Мы полагаем, что Янсен застрелил Белакура из мощной штурмовой винтовки. Тот умер на месте. Васкес получила пулю в живот. Бронежилет не спас, однако пуля потеряла скорость. Васкес сейчас в операционной. Это все, что мне известно.

Маркус почувствовал себя так, словно из легких вышибли воздух: хотел сделать вдох и не мог. По его телу пробежала ледяная дрожь, через несколько секунд сменившись яростным пламенем.

– Я найду этих подонков, Ступак! Найду и убью! Конлана, Шоуфилда, Янсена – каждого из них. Можете мне не помогать, но хотя бы не мешайте.

Ступак бросил на Маркуса долгий тяжелый взгляд и, наконец, спросил:

– Что я могу сделать?

– Ваши ребята осмотрели дом?

– Да. Нашли в подвале сейф с нелегальным оружием: пара автоматических винтовок и гранаты.

– Гранаты? Где, черт возьми, ему удалось раздобыть гранаты?

– Это не так сложно, как кажется. Тем более парень работает в сфере, связанной с безопасностью. Уверен, что у них в штате полно бывших военных. А разряженную гранату можно купить вообще в любом оружейном магазине. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вставить в нее начинку.

– Что семья? О них ничего не слышно? – спросил Маркус.

– Мы связались с сотовым оператором, запросили отследить их телефоны, однако все аппараты остались в доме. Говорили с тещей Шоуфилда. Дочь звонила ей вчера поздно вечером, сообщила, что у них неприятности и они на время уедут. Мать пыталась ее расспросить, но никаких подробностей не выяснила.

Маркус еще раз окинул взглядом богатый квартал и особняк, выделявшийся на фоне остальных. У Шоуфилда была жена, трое детей и самый большой дом в квартале. И все же ему не удалось уйти от своего прошлого. Его голод не утолило бы ни дорогое имущество, ни все деньги мира.

Почему семья убийцы покинула дом? Неужели они наконец разгадали тайну главы семейства и бежали в страхе?

Маркус вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки визитную карточку и вручил Ступаку.

– Мне хотелось бы проверить дом лично. Если вам удастся что‐то найти, позвоните.

Ступак принял карточку и отозвался:

– Того же жду от вас.

Маркус двинулся к дому по бетонной дорожке. Один из криминалистов никак не хотел пускать его внутрь. Пришлось предъявить удостоверение и сказать несколько резких слов. Очутившись в холле, Маркус быстро прошелся по первому этажу с семейными фотографиями на стенах. Каникулы, выпускные вечера, события из школьной жизни, несколько профессиональных фотопортретов – здесь были представлены все возможные жанры фотосъемки. Галерея походила на музей с той лишь разницей, что под снимками отсутствовали поясняющие таблички.

Хроника семьи Шоуфилд, вся их жизнь. Родители и дети выглядели по‐настоящему счастливыми.

Маркус вспомнил о Васкес и подумал, появится ли у нее возможность создать подобную семью, будет ли у нее муж, дети, такой же холл, в котором увековечены самые славные семейные события. Эти ублюдки украли у Васкес будущее.

В кармане зазвонил телефон, и на дисплее высветился неизвестный номер. Сжав зубы, Маркус ответил на звонок, без предисловий заявив в трубку:

– Мне нечего тебе сообщить.

– Что он рассказал?

– Правду.

– Очень сомневаюсь, – усмехнулся Акерман.

– Он сказал, что ты со своим отцом убил моих родителей.

– Так и сказал? Интересно… Я сам тогда был мальчишкой и никакого отношения к их смерти не имею. А вот ты ту ночь пережил исключительно благодаря мне. Неужели в самом деле не помнишь, что произошло?