Пророк

Васкес глотнула вина и постаралась расслабиться. День походил на «американские горки», и ей требовалось хотя бы полчасика для отдыха. Мужчина, сидевший напротив, изучал меню в кремово‐лиловой обложке. Его замечательные разноцветные глаза скользили по каждому пункту, однако Васкес заметила, что он успевает бросать быстрые взгляды вокруг, оценивая обстановку в зале. Рукава серой шелковой рубашки были закатаны до локтя, обнажая тугие канаты мышц на предплечьях. Должно быть, много тренируется, решила Васкес, и задумалась: интересно, его тело выглядит таким же сильным, как и руки?

Бывает же… Еще утром она страстно ненавидела этого человека, готова была вышвырнуть его из города, а вечером уже не возражала бы с ним…

Стоп, девочка… Не все сразу.

Официантка приняла заказ и наполнила их бокалы. На пять звезд ресторан не тянул, однако оказался симпатичным и спокойным: хорошее местечко для ужина, где можно обсудить подробности расследования, а там уж как пойдет. Маркус откинулся к стене кабинки и небрежно положил правую руку на спинку дивана.

– Так почему же вы поступили на службу именно в ФБР?

– Мне казалось, что здесь я добьюсь лучших результатов, принесу максимальную пользу. А вы? Почему министерство юстиции? По‐моему, для Бюро поведенческого анализа лучше кандидатуры, чем вы, не найти. Даже не знала, что в министерстве есть подразделение, которое занимается серийными убийцами.

– У нас небольшой отдел. Очень узкая специализация. Работаем только… с особыми делами.

– Вы имеете в виду – с самыми резонансными?

– Да, можно и так сказать. Обычные структуры правоохранительных органов вполне компетентны в девяноста девяти и девяти десятых процента случаев, и нет необходимости привлекать таких парней, как мы. Однако порой экстремальные ситуации требуют экстремальной… тактики.

– То есть нужен человек, который умеет многое замечать.

– Помимо прочего да, – пожал плечами Маркус.

– Вам нравится эта работа?

Лицо Маркуса стало серьезным, и он сделал большой глоток кофе.

– Есть такая штука – предназначение. Нравится тебе путь, не нравится…

Васкес кивнула. Ей приходилось видеть, что происходит с некоторыми агентами в Бюро. Монстры нередко влезали в их головы и уходить не хотели ни в какую.

Столик Маркус выбрал у задней стены ресторана и сел лицом к залу. Он все время оставался настороже, словно с минуты на минуту ожидал нападения, и все же не производил впечатления человека нервозного. Видимо, осторожность стала его вторым «я». В этом отношении Маркус напоминал ее отца, хотя у Васкеса‐старшего осторожность выражалась не так явно. Такой же взгляд, каким Маркус окидывал ресторан, Васкес как‐то заметила у мужа подруги. Тот служил в войсках специального назначения и тогда только вернулся из горячей точки.

– Что вы видите? – спросила Васкес.

– О чем вы?

– Вы постоянно осматриваете зал. Что там происходит?

Маркус глянул на нее в упор: один глаз зеленый, другой – карий…

– Я вижу все.

– Но… вы же можете на время выключиться, разве нет?

– На самом деле это выматывает. Одежда, жесты, любое движение – все откладывается в памяти, каждый факт на свою полочку. Больше того: я делю все, что увижу, на составные части и ничего не могу с этим поделать. Анализирую каждый элемент. Мою способность можно сравнить с телеэкраном. Вы сидите напротив меня как бы в экране. И вдруг ломается дистанционное управление. Каналы начинают сменять друг друга.

– Наверное, безумно раздражает.

– Представьте, что передо мной не один экран. Напротив висит множество телевизоров, как в выпуске новостей или в букмекерской конторе где‐нибудь в Вегасе, где экранами заполнена огромная стена. Именно поэтому я люблю фильмы и книги. Когда сижу в кино… не то чтобы моя способность совсем выключается, просто кажется, что кто‐то нажал на кнопку приглушения звука. Тот редкий случай, когда мне удается сбежать от самого себя.

– Вы себя не любите?

– А что, разве кто‐то любит?

– Вас?

– Нет. Кто‐то любит самого себя? – улыбнулся Маркус. – Так или иначе, вы теперь понимаете, почему я считаю свой талант проклятием, а вовсе не Божьим даром.

– Понимаю, что это, как вы говорите, выматывает. Однако я вижу, насколько ваши умения помогают при расследованиях.

К их столику подошла официантка и снова подлила вина.

– Тут есть проблема, – добавил Маркус. – Я ведь не обладаю исключительными умственными способностями. Меня не сравнить с блестящим Шерлоком Холмсом. Я – кладезь информации, однако далеко не всегда могу понять ее смысл, сообразить, что она действительно имеет значение.

Васкес отвела взгляд, размышляя. Она все время помнила о странном факте, не отраженном ни в одном из отчетов о расследовании. Кроме нее информацией владели еще Белакур и Ступак.

– Вы просмотрели множество материалов по нашему делу. Нигде не встретилось имя Энтони К.?

Маркус опустил глаза вниз и скосил чуть влево, взяв паузу, словно компьютер, загружающий жесткий диск.

– Нет, ничего подобного не припоминаю. А что?

– После смерти отца я нашла у него дома на столе записку: «Энтони К. – Анархист?»