Пророк

В сером с черными и деревянными вставками салоне «тауруса» пахло пригоревшим кофе и фастфудом. По радио крутили The Beatles – Леннон и Маккартни пели A Hard Day’s Night. В углублениях на центральной консоли еще покачивались два больших картонных стакана, в которых на заправках продают кофе. В одном лежали смятые обертки от леденцов, в другом плескался кофе. Водитель «тауруса», бритоголовый мужчина чуть за тридцать, был одет в джинсы, черно‐белый свитер с эмблемой «Чикаго уайт сокс» и теплую коричневую куртку «Норт фейс». Щеки со следами оспин покрывала двухдневная рыжеватая щетина. Маркус отметил его телосложение: крупный, но не толстый, большой мускулистый парень. Макушка водителя едва не касалась потолка машины.[12]

– Послушай, дружище, я… – промямлил водитель.

– Заткнись. Рули на парковку.

Мужчина подчинился, включил поворотник и свернул на почти пустую стоянку у офисного здания. Там он поставил машину на ручник и предупредил:

– Не нервничай, я достаю бумажник. Я – коп. Не вздумай выстрелить, успокойся.

Он медленно вытащил и предъявил Маркусу выцветший коричневый бумажник с жетоном управления полиции Джексонс-Гроув и удостоверением на имя Эрика Янсена. Маркус неохотно опустил «ЗИГ‐зауэр» и убрал в кобуру, продолжая держать нож в левой руке. Он не сомневался, что успеет погрузить клинок в горло Янсена по самую рукоятку, если тот вздумает выхватить оружие.

– Почему ты следил за нашей машиной?

Янсен примирительно поднял руки.

– Я просто выполняю свою работу. Белакур приказал за вами приглядывать.

– Не видел тебя утром на совещании.

– Я приехал в город только к обеду.

– Звони.

– Кому? Белакуру?

– Нет, Папе Смурфу.[13]

– Слушай, давай просто забудем об этом. Белакур будет в бешенстве.

– Это не мои проблемы. Звони.

Янсен неохотно вытащил телефон и с недовольной миной набрал номер. На другом конце долго звучали гудки, и наконец Янсену ответили. Маркус тут же выхватил телефон у него из рук.

– Тебе не кажется, что можно было найти лучшее применение подчиненным, чем пускать их за нами? – бросил он в трубку.

На том конце провода на некоторое время воцарилось молчание, затем сквозь эфир пробился голос Белакура, который пытался скрыть удивление:

– Еще как кажется! К сожалению, я не в силах заставить тебя уехать, а намеков ты не понимаешь.

Маркус действительно не понимал. Весь его опыт говорил, что местные подразделения правоохранительных органов обычно без проблем сотрудничают с федеральными агентами. Конечно, иногда случались бессмысленные разборки, кто‐то кому‐то наступал на любимую мозоль, но чтобы так? С подобным ожесточением и злобой Маркусу сталкиваться еще не приходилось.

– С чего бы ко мне так много внимания? Мы с тобой в одной команде. Я хочу остановить этого парня, больше мне ничего не нужно.

– Давай‐ка я тебе кое‐что объясню. Ты не в моей команде. Ты только отвлекаешь нас от расследования, создаешь помехи. Видел я таких, как ты! Я с первого взгляда понял, что ты собой представляешь. Ты просто…

Маркус отключил телефон и чертыхнулся сквозь зубы. Белакур был непробиваем – настоящая стена, сложенная из кирпичиков косности и предубеждений. Если с Анархистом и будет покончено, это произойдет без участия Белакура.

Маркус повернулся к Янсену.

– Твой начальник – настоящая задница, но твоей вины в этом нет. Наверняка у тебя найдется множество более важных занятий, чем следить за мной. – Открыв дверцу, Маркус добавил: – Да и вообще: тебе еще ремонтировать окно и покрышку.

– Покрышку? О нет…

Маркус ткнул ножом в переднее колесо «тауруса» и пошел к условленному месту встречи с Эндрю. Янсен крикнул ему в спину:

– Неужели нельзя было без этого?..

49

Шоуфилд ввел Мелиссе наркотик, немного подождал и, завернув ее в черное одеяло, выглянул в окно, чтобы осмотреть задний двор и дорожку, ведущую к машине. Ничего подозрительного в глаза не бросилось, хотя обзор затруднял стоявший неподалеку гараж, белый штакетник с облупившейся краской и покрытые снегом кусты сирени. На соседском гараже торчал фонарь, освещавший переулок. Под покровом темноты пройти не удастся. Пока нельзя было гарантировать безопасность пути отхода. Еще рано: в любой момент кто‐то может войти или выйти из соседних домов. Впрочем, иных вариантов не просматривалось, рисковать пришлось бы так или иначе. Шоуфилд нажал кнопку на брелке, открыв багажник «камри», глубоко вздохнул, взял Мелиссу на руки, вышел на крыльцо, пересек двор, держась подальше от фонаря, и добрался до машины под прикрытием боковой стены гаража. Неподвижное тело Мелиссы было положено в багажник, и крышка закрылась.

Все, сделано.

Сзади раздалось тявканье, кто‐то зарычал, и Шоуфилд медленно обернулся.

В конце переулка стоял человек средних лет в синих непромокаемых штанах и теплой коричневой куртке. Мужчина держал на поводке маленького померанского шпица. Куртка собачнику была явно мала – видимо, схватил с вешалки первую попавшуюся теплую вещь, чтобы вывести пса на двор. Шпиц еще не определился, как реагировать на пришельца: рычал и скалился, одновременно виляя хвостом.

Мужчины уставились друг на друга.