Пророк

Коричневый ковер с орнаментом давно протерся; над задвинутым в угол запылившимся пианино висели семейные фотографии, цветные и черно‐белые. Напротив дивана стоял старинный шкаф, забитый разными безделушками и даже антиквариатом, и маленький телевизор. Цветочный узор обивки дивана на средней подушке совсем вытерся.

Бимен выдвинул себе из‐под кухонного стола белый стул с высокой спинкой, предложив гостям присесть на диван.

– Странно, что спустя столько лет кто‐то пришел поговорить о Конлане. Я давно ждал гостей, все обдумывал, что буду рассказывать.

– Начните с самого начала, мистер Бимен.

– Во‐первых, вам следует знать, что в тот год банк собирался изъять мою ферму за долги. Тяжелое было время. Мне тогда приходилось содержать троих детей и жену. Когда ко мне пришел Конлан, я решил, что Небо услышало мои молитвы, и Господь дает шанс спасти ферму. Теперь‐то я знаю, что Бог меня испытывал. В Евангелии говорится: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»

Бимен замолчал, уставившись в окно, и Маркус спросил:

– Что нужно было Конлану?

– Он хотел воспользоваться участком на краю моей земли. Рассказывал, что возглавляет маленькую религиозную группу, которая скрывается от гонений за свои верования, и посулил мне немаленькую сумму, чтобы я разрешил им построить подземное убежище. Я начал задавать ему вопросы, и Конлан попытался обратиться к другим фермерам. Кое‐кто даже задумался над его предложением.

– И тогда вы согласились?

– Для меня этот кусочек земли ничего не значил. Лес и лес. Я два дня провел в молитвах и в итоге понял, что Господь велит мне отказать Конлану. Только я не прислушался. От банка продолжали поступать письма, и они Бога не поддерживали. Не нравилось мне все это. Парень сразу показался мне странным. На одной чаше весов лежала моя гордость, на другой – необходимость заботиться о семье. Да, я согласился и взял деньги. Продал душу дьяволу за чертову ферму.

– Чем люди Конлана там занимались?

– Не знаю. У нас была договоренность, что я никому о них не рассказываю и в их дела не лезу. Они построили свой бункер и жили там больше двух лет. Я их не слышал и не видел, никаких проблем с ними не было. Жил с ними один кривозубый здоровяк – только он и выходил из убежища в город. Мотался туда‐сюда на машине, покупал понемножку то в одном магазине, то в другом, чтобы подозрительно не выглядело. А однажды его старый фургон оттуда отчалил, и там с этим парнем были еще люди. А я как раз хлопотал по хозяйству на участке, когда увидел рожу Конлана на пассажирском месте. Тогда даже не задумался. Мне‐то что? Обратно они уже не вернулись.

В глазах Бимена заблестели слезы, и он опустил взгляд, рассматривая узоры на ковре.

– Вы потом заходили в бункер? – спросила Мэгги.

– Я знал, что всех им в одном фургоне не вывезти, – кивнул Бимен. – Не знаю, сколько народу там было, но несколько семей точно. В общем, собрался с духом и сходил туда.

Старик замолк, но ни Маркус, ни Мэгги не стали его подгонять. Через некоторое время Бимен снова заговорил, и на этот раз его голос дрожал:

– Никогда не забуду этот запах… Я ведь фермер, и смерть животных, например, для меня – обычное дело. Только здесь было совсем другое. В подземелье поселилось Зло. Я понял тогда, что проклят навеки, и все из‐за денег Конлана. Вход в бункер я засыпал, и больше туда ни ногой. А жене сказал, что там пусто.

Бимен закрыл лицо корявыми мозолистыми руками. Маркус наклонился вперед и положил ладонь на плечо старика.

– Что бы там ни случилось, это могло произойти где угодно. Вы совершили ошибку, и сейчас у вас есть возможность ее исправить.

Бимен посмотрел Маркусу в глаза, и тот добавил:

– Нам нужно осмотреть этот бункер.

84

Подземелье искали почти час, бродя по снегу в ботинках, которые одолжил им Бимен, и наконец наткнулись на засыпанную дверцу. Бимен захватил с собой лопату, и Маркус расчистил вход в убежище. Ржавую металлическую дверь устроили на несколько футов ниже поверхности земли, и она напоминала вход в погреб, вот только дома над ним никакого не было.

Маркус осмотрелся вокруг.

– Странно, ни одного отверстия для вентиляции…

– Я снес все трубы, а шахты засыпал, – объяснил Бимен.

– Значит, воздух внизу не слишком пригоден для дыхания. Мы выдыхаем углекислый газ, и там ему деваться некуда. Откроем дверь и войдем совсем ненадолго. Если почувствуете какие‐то странные ощущения, головокружение – сразу выбираемся наверх.

Мэгги и Бимен кивнули.

Маркус просунул в щель черенок лопаты, и дверь нехотя открылась. За дверью шла вниз старая деревянная стремянка. Проход был узким и уходил глубоко в темноту. Маркус включил фонарик и посветил в дыру. Пол выглядел достаточно ровным.

– Я иду первым.

Он ступил на верхнюю перекладину лестницы, испытав ее на прочность, и начал спускаться, по пути отметив, что потолок бункера устроен из деревянных балок, покрытых гофрированной жестью. Внизу под ногами лежали листы толстой фанеры, хотя вокруг были разбросаны одеяла и небольшие коврики. Фанера скрипнула под весом Маркуса, но не прогнулась.

– Спускайтесь.