Пророк

Ступеньки лестницы закряхтели под ногами Мэгги и Бимена, и звук эхом прокатился по подземелью.

Посередине правой стены висела обычная классная доска, под ней на большой круглой циновке стоял табурет. Что‐то вроде школьного класса, решил Маркус. Слева и впереди стояли внутренние перегородки, обшитые древесно‐стружечными плитами. Помещение занимало в длину около тридцати футов, в ширину – пятнадцать. В дальней половине находились старые складные столики, стулья и книжные стеллажи, сбитые из дешевых материалов. На некоторых столах до сих пор стояли чашки и тарелки, кое‐где валялись раскрытые книги. Воздух был тяжелым и спертым.

Луч фонарика Мэгги заплясал по комнате, однако ничего нового не высветил.

– Бьюсь о заклад, они воспользовались старыми планами постройки бомбоубежища, просто площадь сделали больше стандартной, – заметила Мэгги.

– Вполне возможно. На материалах сэкономили – задачи пережить ядерный взрыв Конлан перед собой точно не ставил.

Слева одна за другой шли три дешевые хлипкие двери. Маркус подошел к одной из них, приоткрыл и посветил внутрь. Скорее всего за дверью находилась спальня, однако спартанская обстановка больше напоминала монастырскую келью. В левом углу комнаты примостился треугольный столик, перед которым стоял серый складной стул. Вдоль правой стены шли самодельные двухъярусные кровати. В углу кучей валялась ветхая одежда, походившая своей скучной расцветкой на арестантские робы.

– Представляешь, каково жить в таких условиях? – подала голос Мэгги, стоявшая у двери.

– Видел и не такое, – отозвался Маркус, вспомнив пленки с записями Акермана‐старшего, и вышел из спальни. – Хочу посмотреть, что за той дверью, в конце, а вы проверьте остальные спальни.

Он прошел через комнату, оставив в стороне импровизированный учебный класс, по пути только подсветил фонариком названия на корешках книг. Нескольких авторов ему уже приходилось изучать в ходе расследования: здесь был и Антон Лавей, канонический основатель Церкви Сатаны, и Алистер Кроули. Встретилось и еще одно знакомое имя – Айн Рэнд.

Дверь в торце комнаты была без замка. В помещении находилось что‐то наподобие общей обеденной зоны. Свет из открытой двери в подземелье сюда не просачивался. Из очага в углу в потолок уходила труба; здесь же стоял видавший виды холодильник. Заднюю стену закрывал стеллаж, забитый консервами и банками. Еды хватило бы на пропитание нескольких человек как минимум в течение пары месяцев. В левой стене Маркус увидел еще несколько дверей и бегло осмотрел каждую комнатку, однако, кроме предметов первой необходимости, ничего не обнаружил. Все помещения походили одно на другое. Его внимание привлекла лишь последняя спальня, задняя стена которой выгнулась пузырем. Судя по всему, сквозь толщу глины над головой пробивались корни деревьев.

Маркус вернулся в первый зал и спросил Мэгги:

– Что‐нибудь нашла?

– Только это. Лежало на одном из столов в углу. – Она протянула пачку перфорированной бумаги.

Маркус направил на бумагу луч фонарика и прочел несколько строк. Текст напоминал подобие сатанинского манифеста и изобиловал специфической терминологией: Отец, Рабы, Ученики, Работа, Великий огонь, Избранный. Маркус читал некоторые труды по исследованию религиозных сект и выяснил в свое время, что каждая из них разрабатывает для себя собственный специфический язык и особую терминологию. Сигнальные слова и поощрение монохромного мышления помогали лидерам сект контролировать мысли своих подопечных.

Маркус быстро пролистал страницы и нашел упоминания о ритуалах, схожих с тем, что устраивал Анархист. Он снова обвел комнату лучом фонарика, предполагая, что в подземелье наверняка найдется еще что‐то важное, и оказался прав.

В углу у входа обнаружилось отверстие, прикрытое люком. Маркус потянул за небольшую латунную ручку и увидел лестницу, спускавшуюся на второй подземный этаж. Он осветил лица спутников и предложил:

– Давайте глянем, далеко ли идет эта кроличья нора.

85

Нижний этаж неуловимо отличался от первого уровня. Маркус постарался убедить себя, что это всего лишь психологический эффект – просто‐напросто внизу совсем темно. Они все дальше уходили от солнца, и здесь было гораздо холоднее. На самом деле в глубине подземелья температура не опускалась ниже десяти градусов по Цельсию, а темнота вряд ли отличалась от той, что царит на дне океана или, скажем, дома ночью. Ощущение разницы присутствовало лишь в голове. И все же Маркусу не удавалось отделаться от чувства, что холод здесь проникает глубже под одежду, а тьма куда гуще, чем в других помещениях бункера.