Пророк

Окончательно меня разбудили шаги в гостиной, хлопанье двери и громкие разговоры. Я встала и приложила ухо к замочной скважине.

— Нужно что-то решать, — озабоченно ухал голос Жерарда. — Пояса велено затянуть потуже — половину факультетов сократили, а на остальные набор уменьшили вдвое. Плата за места в грамматической школе взлетела до небес. Многие забирают детей домой.

— Да уж, тяжёлые времена — никогда о таких не слыхивал, — сетовал Сезар.

— Стройку пришлось завершить раньше срока. Впрочем, не беда. Хуже, что Совет требует результатов прямо сейчас. Даже на посту Ректора не выходит их умаслить.

— Я думал, босая Норна со своим припадком во время казни произвела фурор. В городе и разговоров — только о ней. Даже про фанатиков забыли.

Твари, мою беременность себе на пользу обернули!

— Ум-м-м, Норна Ветра производит на толпу почти гипнотическое воздействие. Еле удалось оттеснить зевак, чтобы доставить её к Беррано — все хотели прикоснуться к чуду, — Жерард высокомерно усмехнулся. — Только Совет ещё пуще требует результатов. Уже разослали приглашения всем высоким лордам. Урд и Скульд готовы, одна Верданди нестабильна. Не могу даже представить, что она выкинет в следующий раз.

— Что же вы хотели от «сына иступленного неба»? С ним ведь сам Высокий совладать не смог.

— Ладно, ничего уже не изменишь. Выкрутимся как-нибудь. Всегда выкручивались.

Шаги приближались. Я вернулась на койку. Жерард вошёл и опустился рядом со мной. В руках была серебряная щётка. Он принялся расчёсывать мои тяжёлые, густые, отросшие до самой талии волосы. Аккуратно перебирал, прядка за прядкой, не дёргал и не драл, хотя после долгих валяний в постели они сбились в колтуны:

— Нравится? Мы с Гизеллой это очень любим. Я расчёсываю её волосы, а она рассказывает мне обо всём, что думает, и я разрешаю её маленькие горести.

— Мне не десять лет, и я не ваша дочь, — холодно напомнила ему.

— К сожалению, — печально ответил он и отпустил меня. — Слышала мой разговор с Сезаром? Через пять дней заседание Большого Совета, где вы должны будете изречь волю богов.

— Но я не слышу Безликого, — я сцепила руки на груди. — Напишите моему отцу. Если вы отпустите меня, он щедро вас вознаградит.

Жерард погладил мою щёку.

— Деньги не важны. Не понимаешь?

Я потупилась. Чем ещё можно откупиться?

Он достал из-за пазухи свёрнутый вчетверо листок и вложил мне в ладонь.

— Выучи наизусть и дословно повтори перед Большим Советом. Сможешь?

Я кивнула, вчитываясь в написанные его педантичным мелким почерком строки.

— Если всё пройдёт спокойно, я отпущу тебя.

— Почему я должна вам верить?

— А у тебя есть выбор?

Он вышел и затворил за собой дверь.

Я вертела лист в руках. Стоит попробовать. Я ничего не теряю. Поверят ему или нет, войну не прекратят в любом случае. Всё зашло слишком далеко.

Я снова принялась рассматривать свой живот в зеркале:

— Твой отец обязательно спасёт нас и увезёт далеко-далеко, где нету войны и ненависти. Он добрый, он поймёт, он обещал!

А если нет? Если сочтёт предательницей? Если он уже перегорел из-за моих отказов? Что ж, я тоже обещала его ни в чём не винить и не удерживать. Отыщу другой способ. Выживу как-нибудь!

Глава 35. Норны говорят

Дни до Совета прошли тихо. Меня выпустили из смотровой. Следили, ждали, когда я сорвусь, перешёптывались и переглядывались тревожно. Меня они трогали слабо, я была уже не с ними, а где-то там, в большом мире, за гранью этой благополучной, но насквозь лживой иллюзии. Теперь мне впервые захотелось жить, забыть о высокомерных детских мечтах и вернуться ко всему тому, о чём рассказывала моя мудрая старая нянюшка. Лишь бы Микаш меня забрал!

Я выучила назубок речь и отрепетировала её с Сезаром, применяя все знания, которые в меня вложил Жерард, чтобы звучало убедительно и не отличалось от того, как говорили Джурия и Торми в трансе.

— Мастерская работа! — похвалил Сезар после последней репетиции.

Я опробовала фальшивую улыбку из своего нового арсенала. Правда и справедливость больше никого не волнуют. Сейчас мой единственный долг — добиться спасения для малыша, а остальные пускай сами решают судьбу мира.

— Думаете, нам поверят? — больше волновало, сдержит ли Жерард своё слово.

Сезар неуверенно повёл плечами. Он и Кнут с Кьелом знали о планах Жерарда больше, чем остальные. Играть так правдоподобно, как он, они не умели, и когда начинали темнить, становилось жутко.

— Настроение публики, как и воля высших сил — вещи непредсказуемые.

— Если что, я использую внушение. Ведь это не во вред, а на благо всего ордена. Я даже клятвы не нарушу.

Интересно, как далеко мне удастся зайти во вранье?

— Вот это точно не стоит, — покачала головой Сезар. — Там будет маршал Комри. Доктор Пареда надеялся, что он проведёт последние дни с сыном, но влияние в ордене для него оказалось важнее семьи.

— А что случилось с его сыном?

Никогда не следила за слухами, а теперь и вовсе потеряла связь с внешним миром.