Пророк

— Вчерашний герой-командир с парада? Тот самый таинственный Микаш, я правильно понимаю? — я кивнула, удивляясь его интересу. — Однако Гэвин взялся за него не на шутку.

— О чём вы?

— Об этом полгорода шепчется. Взял себе под крыло безземельного мальчишку и хочет из него народного героя сделать. Эдакого идола, живое доказательство, что доблесть и честь для ордена важнее происхождения и золота. Косточка для бедноты. Знали бы они, что он не безземельный, а бастард непонятного роду-племени…

— Но вы ведь не скажете!

— Чтобы Гэвин меня в порошок стёр? Это он только с виду добрый, а врагами расправляется по щелчку пальцев.

Я сглотнула ставший в горле ком.

— Ладно, беги к своему другу. Вчера вся дворцовая площадь из-за вас чуть с ума не сошла. Будто сказка в жизнь воплотилась. Барды уже вовсю баллады слагают.

Лицо словно кипятком обварило. Почему мы вдруг всем стали так важны?

— Только не заигрывайся, и лучше скажи ему правду. Помни, в первый день осени я жду тебя здесь.

— Спасибо! — я обняла его и поцеловала в щёку. — И вы отдохните. Проводите побольше времени с дочкой, ей это нужно.

— Отдохну… на Тихом берегу, — горько рассмеялся он, усаживаясь за заваленный бумагами стол. — Ступай же!

Вечерело, хотя от духоты это спасало мало. Микаш задерживался. Я вошла в большую корчму со свежевыкрашенной вывеской «Учёный лис» одна. Здесь столовался почти весь Университетский городок и незнатные рыцари в придачу. Пахло копчёностями, пряностями и элем. Посетителей собралось мало: рано ещё, к тому же многие разъехались на каникулы. Я без труда нашла свободный столик и подозвала одетого в белый передник подавальщика. Готовили здесь медленно, чтобы посетители подольше потягивали эль или вино за беседой, пока не принесут дымящиеся блюда с жаровни или печи. Про Микаша я знала одно: он терпеть не мог ожидание и готов был есть всё сырым, поэтому заказать ужин стоило загодя.

Я разглядывала посетителей и прислушивалась к разговорам, привыкла и чувствовала себя непринуждённо в толпе, в задорных и крепких на словцо разговорах студиозусов, в плавных и раздумчивых речах мэтров, в отрывистых и бойких фразах рыцарей, растворялась в них, проживая более интересные жизни, чем моя. В этом была особая прелесть.

Я настолько увлеклась, что не заметила, как Микаш плюхнулся на стул напротив.

— Извини, что задержался. Торчал до закрытия в оружейной лавке, договаривался с кузнецом, — затараторил он с горящими от воодушевления глазами.

Одежда на нём была походная: заношенная серая рубаха, чёрные штаны и жилетка нараспашку, на ногах сбитые сапоги. Вид, конечно, не чета вчерашнему в парадной форме. Надо бы с этим что-нибудь сделать. Никаких больше медведей и грязных простолюдинов!

На стол поставили тушёный бараний окорок с ягодным соусом и тарелку пряного лукового супа для меня.

— Заказал обмундирование. Купить готовое можно только по мелочи. Может, к следующему походу сделают, а может и вовсе год ждать придётся. Хотя бы ковка тут хорошая, железо качественное, такое редко встретишь, — об оружии Микаш мог говорить часами без перерыва, а обо всём остальном отмалчивался.

Он отщипывал от окорока куски руками и закладывал их в рот. Подбородок лоснился от жира, а соседи недобро косились и перешёптывались.

Я встала и, зайдя к нему за спину, вложила в его руки нож и вилку. Зашептала на ухо:

— Попробуй, я помогу.

Микаш повернул голову в сторону соседей, напрягался и ссутулился.

— Это неудобно и медленно, — пробормотал он и попытался отложить приборы, но я не позволила.

— Пожалуйста, ради меня, — я коснулась губами его щеки, чтобы отвлечь. Его ладони смягчились, и я взяла их в свои. Мы порезали мясо и поднесли ко рту Микаша наколотый на вилку кусок. — Не смотри ни на кого, их мнение ничего не значит. Важны только ты и я.

Он покорно открыл рот, жевал медленно, сглотнул с трудом. Я проделывала с ним это ещё раз и ещё, только потом села обратно. Микаш отложил приборы и отвернулся.

— Может, стоило поесть дома? — хотелось сделать как лучше, а вышло как всегда!

Он не отвечал. Еда остыла, а аппетит пропал напрочь, как улетучилось наше приподнятое настроение.

— Расскажи, как там было? — попросила я.

— Обычно. Ничего интересного, — сухо пробормотал Микаш в сторону.

Он покрутил в руках нож с вилкой, пытаясь приспособиться, и принялся резать мясо с целительской аккуратностью. Высокий лоб наморщился, губы сжались в тонкую полоску. Когда жирный кусок скользил по тарелке, Микаш закрывал глаза и делал глубокие вдохи, пытаясь успокоиться. Отрезав кусок, он снова без аппетита жевал и сглатывал, будто еда не лезла в горло.

— Судя по количеству павших воинов и шрамам на твоих плечах, там были вторые Тролльи войны, — я поставила локти на стол и опёрла подбородок на ладони.

Микаш отложил приборы и почесал плечо.

— По глупости поранился, заодно осознал бездну своей ничтожности.

— Но награду же тебе за что-то дали? — отвлекала его я, когда он снова взялся пилить свой кусок мяса.

— Мастер Гэвин постарался. Хочет сделать из меня маршала, чудак. Какой из меня маршал? Даже командир звена и тот никудышный.