Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

Солнце светило всё ярче и ярче, и особенно ярко сверкали под ним огненно-рыжие волосы одного из стоявших в толпе — волосы, упавшие на лицо низко свесившему голову человеку.

Хайнэ задохнулся.

Он схватился за руку Онхонто, как утопающий, захлёбывающийся в волнах, но долгое время не мог ничего произнести и только мучительно кривил губы в ответ на встревоженный взгляд изумрудно-зелёных глаз.

— Там… там мой брат, — наконец, проговорил он, неуклюже взмахнув дрожащей рукой. — Мой брат, Хатори!

— Вот как? — вдруг быстро проговорил Астанико, о котором Хайнэ успел позабыть. — Вы уверены, Хайнэ? О, да… это и в самом деле он, теперь я вижу.

Краем глаза Хайнэ увидел, что глаза его загорелись, и взгляд стал каким-то жадным.

Он попытался вскочить на ноги, но Главный Астролог, как и в прошлый раз, не позволил ему сдвинуться с места.

— Не порите горячку, Хайнэ! — осадил его он. — Не делайте ничего необдуманного! Его не казнят прямо сейчас, не беспокойтесь. Под раздачу пошли бедняки без имени и состояния, остальных привели просто для устрашения. Ваш брат попал по какой-то причине в число подозрительных лиц — вероятнее всего, его просто схватили на улице, но во время следствия всё выяснится. Если его проступок незначителен, то госпожу Ниси, конечно, заставят потрепать себе нервы и отдать часть состояния, но, в конце концов, вернут ей приёмного сына в целости и сохранности.

Но Хайнэ эти слова ничуть не успокоили — его пронзила уверенность в том, что Хатори схватили из-за учения Милосердного. Брат ведь пообещал, что найдёт его единомышленников по вере…

— А если его проступок не незначителен? — проговорил он, дрожа.

— Ваш брат оскорблял Её Величество? Высмеивал её действия? — Астанико вопросительно приподнял бровь. — Участвовал в заговоре? Поддерживал запрещённое религиозное учение? Что ж, если это так… Ну, Хайнэ, что я могу сказать. Будет следствие. У господина Хатори… так скажем, у него будет шанс оправдаться.

И он отвернулся — как показалось Хайнэ, для того, чтобы скрыть усмешку.

Но сейчас было не до Главного Астролога с его двойственными чувствами.

— Когда будет следствие? Как это будет происходить? — спросил Хайнэ в ужасе. — Что грозит Хатори? Его казнят?!

—Я постараюсь всё выяснить, — пообещал господин Астанико. — И сообщу вам.

Хайнэ замер и съёжился на своём месте.

Когда все гости начали подниматься на ноги, и он понял, что завтрак окончен, он подумал, что его самый ужасный страх не сбылся: никого из осуждённых не стали жечь на его глазах живьём. Однако то, что не произошло сейчас, могло произойти в ближайшем будущем, причём в гораздо более ужасном варианте — наказанием за преступление против религии была именно огненная казнь, и, значит, это было то, что грозило Хатори.

— Можно мне подойти к нему? — пробормотал Хайнэ, не отрывая взгляда от далёкой фигуры брата.

— Вы с ума сошли, — отрезал Астанико, крепко схватив его за локоть. — Это совершенно невозможно! Сколько я ещё буду удерживать вас от того, чтобы вы не наделали каких-нибудь опасных для жизни глупостей? Вы как маленький ребёнок. Кажется, я это вам уже говорил.

— Но он хотя бы видит меня?! Почему он не поднимает голову, почему стоит, весь согнувшись? Он ранен?

— Он сейчас мало что соображает, — пояснил господин Астанико. — Думаю, он накачан снадобьями. Ваш брат не из тех, кто способен не лезть на рожон. Он в этом смысле как вы, но в вас это от глупости и наивности, в нём же — от упрямства. Наверное, он пытался сопротивляться страже, и пришлось применить к нему… меры.

В голосе его проскользнули нотки сладкого удовлетворения.

«Он и вправду ненавидит Хатори, — вдруг отчётливо понял Хайнэ. — И никогда не простит ему одну-единственную колкую фразу, которую тот ему однажды сказал. Но что же я? Ведь мы… друзья? Мне казалось, ко мне он хорошо относится».

Он поднял голову и посмотрел Главному Астрологу в глаза.

— Помогите нам, — тихо, искренне попросил он. — Не ради Хатори, ради меня. Я очень вас прошу. Пожалуйста.

— Я же сказал, что всё выясню, — ответил тот, уклоняясь от его взгляда. — Не паникуйте. У вас не будет возможности увидеться с братом, но у госпожи Иннин, как у жрицы, будет. Так что господин Хатори не останется без… родственной поддержки.

Губы господина Астанико скривились.

И тогда Хайнэ всё-таки не выдержал и сделал одну из глупостей, от которых его предостерегал Главный Астролог: отбросив твою трость, он вырвался из его рук и поспешно, неуклюже побежал через сад к Иннин, размахивая руками, похожий на птицу с перебитым крылом.

— Ты знаешь? Ты видела его? — шёпотом спросил он, схватив сестру за рукав.

Та повернула к нему белое, как мел, лицо, и взгляд её ответил: «да».

— Я сделаю всё, что смогу, — сказала Иннин. — Чего бы мне это ни стоило. Обещаю.

И Хайнэ, почувствовав глубокое облегчение, прикрыл глаза.

***

После того, как всё было кончено, Императрица вернулась в свои покои и, велев слугам подать чан с водой, смочила в ней руки.