Пророк (СИ)

Микаш выбрался на другой берег, отдышался и полез наверх. Я залюбовалась его мокрым подтянутым торсом, неукротимой силой… Но страх не оставлял. Я молилась всем известным богам, чтобы он не свалился и не свернул себе шею. Пару раз его ноги опасно скользили, и он не мог найти прочную опору, но в конце концов сорвал злосчастный цветок, победоносно гикнув.

Я выдавила из себя улыбку и помахала рукой. Спуск длился мучительно долго. Микаш примерялся к каждому выступу. Нога соскочила, и он повис на руках. Я закрыла глаза ладонями и заскулила от страха. Нет, не хочу его терять!

Холодные руки коснулись моих щёк. Я вздрогнула и открыла глаза. Микаш стоял рядом и улыбался:

— Ну ты и трусиха!

— Сцыкуха, ты хочешь сказать?

Микаш скривился, не желая вспоминать свою жизнь до посвящения, и вложил мне в ладонь ирис.

— Спасибо, он очень красивый, — я поднесла его к лицу и вдохнула аромат.

— Ты достойна самого лучшего. Жаль, что у меня этого нет. Может, мне вырвать сердце из груди?

— Тогда оно не будет биться. Зачем мне небьющееся сердце?

— Тогда надо найти ведьму, которая заставит его биться!

Он лёг рядом со мной. Я поставила ирис в кружку с водой и скатилась под бок Микаша.

— Зачем мне доказательства, если тебя не будет? — я обвела пальцем тёмный ореол его соска по кругу. — Пускай завянут все цветы, но мы с тобой останемся вместе навсегда.

Я обняла его и положила голову на могучую грудь.

— Мне иногда кажется, что я не всё знаю или не понимаю, и ты вот-вот закричишь, что я тебя насилую. Потому что так быть не может…

— Тш-ш-ш, — я приложила палец к его губам и глазами указала на верёвочный браслет на его запястье. — Всё зиждется на маленькой ниточке. Моргнуть не успеешь, как она перетрётся и порвётся, а связать обратно не выйдет. Эта ниточка зовётся доверием. Тут всего два пути: либо испугаться и разорвать её самому, чтобы больше никогда не открывать сердце для ножевых ран, либо набраться мужества и наслаждаться, пока не истечёт наше время. Я выбираю второе, а ты?

Он пристально вглядывался в моё лицо:

— Я готов всё отдать… за мгновение… нет, даже не поцелуй, не прикосновение, просто улыбку. Твою. Искреннюю.

Я улыбнулась, засмеялась звонко и счастливо только для него, стаскивая с себя ненужное платье. Он брал меня снова и снова, а потом мы, истощённые, лежали, тесно прижавшись друг к другу, одетые только в солнечный свет.

Глава 16. Подземный ход

Всё хорошее заканчивается слишком быстро, так и наши каникулы пролетели незаметно. В один из последних дней перед отъездом Микаша я решилась на то, что запланировала ещё до его возвращения. Достала спрятанные среди вещей старые книги и карту города.

— Помнишь, я говорила, что здесь должен быть тайный ход?

Микаш задумчиво наблюдал за мной поверх книги о военной тактике.

— Ты ещё не отказалась от этой идеи?

— Я никогда не отказываюсь от своих идей!

— Какими бы сумасшедшими они ни были, — подначил он.

— Мне скучно без дороги. Я отращиваю корни и становлюсь трусихой… — Я потупилась и перевела тему: — Здесь есть легенда об основании города, — я показала первые страницы эскендерской хроники. — Людское племя обитало здесь ещё до переселения в Мидгард. Оно поклонялось богу-провидцу судеб, Эс-кенде. Он рассказывал жрецам о том, что было и что будет. Благодаря этому они скопили несметные богатства: записывали знания на глиняных табличках, бересте и свитках, из золота отливали для них полки и прятали в подземелье. Когда Безликий вёл Сумеречников в Мидгард, то попросил у жрецов Эс-кенде совета, где лучше основать цитадель. Они возмутились: почему мы должны отдавать то, что добыли своим трудом и молитвами? Напомнил тогда Безликий, что он сын Небесного Повелителя, которому принадлежат все сокровища и знания мира и у которого сам Эс-кенде ходит на посылках. Жрецы потребовали, чтобы Безликий доказал свою силу. С помощью быкоподобного демона таврия вспахал гору Акретий, что видна с южной окраины города, засеял её когтями демона дельфинии, похожей на гигантскую ящерицу, дождался, пока из них взойдут василиски и сразился с ними.

— Знали они толк в доказательствах! — усмехнулся Микаш.

Я проступила его слова мимо ушей, слишком занятая своими размышлениями. Что должен был чувствовать Безликий, когда люди не верили ни единому его слову и выдумывали каверзные испытания? А ведь он хотел сделать их жизнь легче и лучше. Терпения на такое хватило бы только у бога.

— Наутро после битвы с василисками, устелив мёртвыми тушами всю вершину Акретия, Безликий явился за наградой. Жрецы вынесли ему золотой ларь с пророчествами и велели не открывать, пока они не вернутся в город. Безликий послушался, но когда заглянул в ларь, свитки обратились в прах и развеялись по ветру.

— Он этого не предвидел и даже не смог собрать свитки из праха? — ёрничал Микаш. Я показала ему язык. Безликий настоящий, я видела его, и Жерард это подтвердил. Спорить тут не о чем!