Пророк (СИ)

— Погоди, ещё немного осталось, — от отчаяния я подпрыгнула, чтобы получше разглядеть верхние камни. Без толку!

— Я-то погожу, а вот они — вряд ли.

Я обернулась. Из-за обшарпанных, полуразвалившихся глинобитных домов с тростниковыми крышами вышел пренеприятный тип. В пыльных чёрных штанах и пожелтевшей от пота косоворотке, подпоясанной алым платком. Двигался вразвалочку, чернявые кудри на голове настолько слиплись и скатались в колтуны, что походили больше на шерсть борзых и не двигались даже при ходьбе на ветру. Острые скулы и залёгшие под глазами тени подчёркивали недобрый взгляд. Припомнился Лирий, единоверческий проповедник, который пытался меня убить. Нет, тот был другим, испуганным и отчаявшимся, а пришелец всем видом показывал уверенность.

Он поравнялся с нами и криво ухмыльнулся:

— Что ищете, ребята?

— Просто смотрим. Нам не нужны проблемы, — ответил Микаш, глядя на него прямо и без боязни.

— Зачем тогда в трущобы припёрлись? — улыбка стала шире, напоминая оскал. — Бабе своей жизнь низов захотел показать? Как у вас это в Верхнем называется, когда богачи собираются на зверей в клетках поглазеть?

— Зверинец, — тихо подсказала я.

— Поди плату там берут больше ломаной медьки, которую ты всучил малышу Бурро? А за выход из клетки с волками сколько просят?

— У нас ничего нет. Ваш малыш уже всё обшарил, — не терял самообладания Микаш.

— А ещё он мне передал, что ты вооружён до зубов. На войнушку собрался, а Сумеречник? — продолжал издеваться пришелец. — Откуда ты как мы балакаем и как живём, знаешь? Уж не из этих ли, карателей? — он облизнулся и обошёл вокруг, словно приценивался.

Его аура была обычной, бесцветной, подёрнутой мутными разводами и разодранной в некоторых местах из-за недомоганий и сделок с совестью. Такая тонкая, что кажется, сожмёшь в руках, и она переломится.

— Вы единоверец? — полюбопытствовала я из-за спины Микаша.

— Тю, разве я похож на пришибленных фанатиков, которые только и умеют что биться лбом об мостовую? — хрипло рассмеялся он.

— Если не фанатик, то чего лезешь? В петлю не терпится? — рыкнул Микаш.

— Ты тут один, колдовать не можешь. У вас с этим строго, я знаю. А за мной дружбанов и братанов с две дюжины. Порвёшь меня, они тебя в клочья раздерут и с девкой твоей позабавятся заодно. Чай чистые да свежие поприятней, чем затасканные шлюхи? За деньгой домой топай, а девку твою я в залог заберу. И не обещаю, что с ней сюсюкать будут.

— Да как ты смеешь, пёс подворотный?! — взревел Микаш и выхватил меч из-под балахона.

Не сводя с него глаз, грабитель попятился. Я метнулась к нему за спину и прижала пальцы к вискам.

«Ты оставишь нас в покое и уведёшь отсюда своих людей. Вы забудете о нас, вернётесь домой и остаток дня проведёте там», — мысленно приказала я.

Спина грабителя неестественно выпрямилась. Он развернулся и с пустым взглядом поковылял прочь, путаясь в ногах, как пьяный, и натыкаясь на стены. Я облегчённо выдохнула. Видно, о том, что у девушек тоже может быть дар, но клятв они не приносят, лиходей не знал.

— Молодец! — похлопал меня по плечу Микаш. — Ход свой нашла? Теперь нам обратной дороги нет.

Я прищурилась, разглядывая ауры. Грабитель завернул в переулок, из которого пришёл, и там замер. К нему приблизилось с десяток людей.

— Здесь пусто!

Я опустилась на колени и поползла вдоль стены в поисках хоть чего-нибудь. Микаш схватил меня и запихнул в нишу между стеной и подпиравшим её косым контрфорсом. В узком каменном мешке нам приходилось прижиматься друг к другу так тесно, будто близнецам в утробе матери.

— Где они? Куда делись? — доносилось снаружи. Повернуться и выглянуть я не смела. Любое движение могло нас выдать. — Что они сделали с Лино?!

— Ничего не сделали. Никого не было. Мы возвращаемся домой, — отозвался грабитель. Кажется, наш трюк не сработал.

«Прости. Не нужно было потакать любопытству, не оценив последствия», — послала я Микашу свои мысли.

«Ничего. Я и сам был не прочь развеяться, — отозвался он. — Если нас найдут, я отвлеку их, а ты беги».

«Нет! Мы же вдвоём против всего мира, забыл?»

Он не отвечал. Шаги и голоса приближались, давили на нервы. Тело затекло, каждый вздох давался с трудом. С кончика носа падали солёные капли, хотелось всхлипнуть, но Микаш зажимал мне рот. Кто-то наклонился совсем рядом, дымчатая аура почти соприкасалась с нашей, я ловила дыхание на коже. Заметил?!

«Ушли», — голос Микаша привёл в чувство.

Он выглянул из ниши. Стало просторней и легче дышать.

«Нужно придумать способ, как добраться до ворот незамеченными», — Микаш снова заговорил мысленно.

Я выползла из укрытия. Напряжение с тягучей болью расходилось по телу. Пальцы наткнулись на острую грань выбитой в камне бороздки.

— Посвети мне! Я кое-что нашла.

Микаш запалил факел и просунул его в нишу.

— Ага, чуть выше, вот! Видишь — знаки.

— Клеймо каменщика, — усомнился Микаш.

— Нет, это не рунница и не рисунок, — маленькие клиновидные чёрточки, выбитые в камне, то скрещивались, то шли параллельно. — Помнишь, такие же были в лабиринте Хельхейма. Вейас сказал, что это древняя письменность.