Пророк (СИ)

— В легенде говорится, что он не смог ничего сделать. Возможно, его силы в Среднем мире были ограничены, а возможно, он оказался не властен над вотчиной Эс-кенде. Тем не менее Безликий впал в такую ярость, что призвал смертоносные смерчи. Они пробили тонкий слой земли над катакомбами, и по ним Безликий проникнул в город. В подземных чертогах он пробыл месяц и три дня. Нашёл всё без помощи служителей и даже больше. Узнал то, что знать не дано никому.

— Что именно?

— Знать не дано никому, значит, знает только сам Безликий. Логично?

— Только если с точки зрения женской логики.

— Если тебе не нравится, то я не буду продолжать, — я отложила книгу, бросила короткий взгляд на карту и засобиралась спать.

Нельзя никому рассказывать про то, что действительно дорого, даже самому близкому человеку. Как будто даёшь ему в руки булаву, чтобы он как следует приложил тебя по голове. Те, кто безразличен, не смогут ранить так глубоко. Свои мечты нужно оставлять только себе. Так и поступлю. Проберусь в Нижний город и отыщу тайный ход сама. Я сильная, я справлюсь!

Я сидела перед зеркалом в одной камизе и расчёсывала волосы. Микаш обнял меня и отнёс на кровать. Я всё ещё дулась на него и старательно отворачивалась. Он лёг рядом и властно развернул меня к себе.

— Расскажи дальше, я не буду смеяться и помогу тебе найти тайный ход, каким бы беспечным мне это ни казалось. Слово Сумеречника!

От светлой улыбки обиду как рукой сняло. Я запустила пальцы в его жёсткие волосы и закрыла глаза:

— Безликий наказал жрецов — изгнал их из города, а катакомбы зачаровал, чтобы вход и выход мог найти только главный жрец, но не мог выбраться. Безликий сказал ему:

«Ты не хотел показывать свои сокровища, так теперь их не увидит никто, кроме тебя. Ты будешь их сторожем полторы тысячи лет, пока не явится тот, кто отыщет здесь то, что я оставил».

— Что он оставил? — встрепенулся Микаш так резко, что я едва не вырвала ему прядь волос. — Молчу-молчу, продолжай!

— Это конец. Город опустел на несколько веков. Благодаря полученным знаниям Безликий построил цитадель на Авалоре и основал орден Сумеречников.

Микаш задумчиво хмыкнул. Я поднялась с кровати и подошла к оставшейся на столе карте.

— Смотри, все известные входы в подземелье располагаются в вершинах пятиконечной звезды.

Микаш снова хмыкнул, взывая к моей совести.

— Ну хорошо, известны только три входа: они завалены либо ведут вглубь города. Ещё два я вычислила сама.

Я воткнула в уже намеченные на карте точки булавки и намотала на них нитку, чтобы получилась звезда, — Микаш подошёл и выглянул из-за моего плеча.

— В центре — главное здание Библиотеки. Тайный ход должен быть здесь, — я указала на булавку на южной окраине Нижнего города, в районе трущоб и притонов, противоположном от главных ворот. — Это самая ближняя точка от Муспельсхейма. С обратной стороны стены видна гора Акретий, только зовётся она сейчас Столовой горой. И самое подозрительное, — я подмигнула напрягшемуся Микашу: — Маршал Комри после встречи с нами поскакал от старого кладбища в эту сторону и оказался в городе раньше нас, пока мы огибали стену и ехали через главные ворота.

Я прочертила пальцем линии от старого кладбища к булавке у южной стены и потом ко Дворцу Сумеречников. Почти по прямой.

— Логично?

Он почесал затылок. Взгляд стал более серьёзным и сосредоточенным. Имя маршала как морковка. Скоро ревновать начну, как раньше, когда Микаш его письмо в Утгарде без конца перечитывал.

— А ты не пробовала вначале проверить места в Верхнем городе? — он указал на булавку недалеко от главных ворот.

— Пробовала. Тут брусчатка, рядом стражники дежурят. Не могу же я при них отколупывать камни из мостовой, да и маршал вряд ли бы стал этим заниматься. Даже если в Нижнем городе не окажется никакого тайного хода, я бы всё равно хотела там побывать.

— Хорошо, раз уж я дал слово, — проворчал Микаш. — Это лучше, чем если ты пойдёшь туда одна, а ты пойдёшь…

Я хлопнула в ладоши, обняла и поцеловала его в щёку. Он подхватил меня на руки и потащил обратно к кровати.

— Надеюсь, мне не придётся драться с толпой головорезов, — пробормотал он, стягивая с меня камизу.

— Мы будем тихо, как мыши! — засмеялась я, целуя его за ухом.

Утром мы нацепили холщовые балахоны с глубокими, скрывающими лица капюшонами. Микаш вооружился до зубов: коротким мечом, кинжалом, метательными ножами — всем, что можно было спрятать под бесформенную одежду. Даже мне вручил пару кинжалов на всякий случай. Я измазала щёки в саже, чтобы выглядели грубее.

Вышли рано. Микаш хотел вернуться до темноты. С сумерками выползали все лиходеи, совсем как демоны. А если у них и ауры не человеческие?