Прорыв

— Присадка архамассы позволяет мне хранить практически неограниченный объем информации и оперировать им, — похвастался Спиноза. — Вот меня и загрузили по полной, серия-то экспериментальная. Давайте, балабасьте, пока не остыло, а я покараулю.

Танкисты расположились на траве под кустиками, вооружились вилками, сняли крышки с танковой еды.

— О-о! — с вожделением закатил глаза Диони. — Судя по запаху, это далнийские пицули… Божественно!

— Ага, годная жрачка, — согласился Силва, принюхиваясь к своей порции. — Да уж, это тебе не болты с бикусом[14] в нашей столовке. А вот это у нас что? М-м!.. А это у нас варенички… — Он подцепил на вилку вареник. Трепетно, благоговейно, затаив дыхание, поднес ко рту, прожевал. — Да с картофанчиком! Стрелять-попадать!

Некоторое время танкисты молча предавались восхитительному процессу поглощения вкуснейших блюд, запивая их в меру холодным соком пипилии, а потом Тангейзер с грустью сказал:

— Представляешь, что будет, когда у него, — он мотнул головой на танк, — запас кончится? Уж наши-то местные командиры на разносолы не расщедрятся, да и из чего тут готовить далнийские пицули? И кто бы сумел их приготовить? И вообще, сюда такие харчи не возят. Так что забьют Беню под завязку кирзой, и конец благословенной жизни. Не, надо тут кататься, пока все не подчистим!

— Мда-а… — задумчиво покивал Дарий. — Вареников уж точно не будет… Но, с другой стороны, мы тут будем кататься, а там, — он махнул рукой в сторону далекой уже южной стенки Пузыря, — парни от Простыней отбиваются.

— Это да, — согласился Тангейзер. — Но так уж масть легла, как этот беглый зэк говорил. С третьей-то стороны, ты ведь на дежурство не напрашиваешься, если не твоя очередь. Вот и считай, что сейчас не наша очередь. У нас свое задание.

— Второй Спиноза! — воскликнул Силва. — Чувствую, вернемся отсюда такими наблатыканными, что кого хочешь в чем хочешь убедить сможем.

— Общение с мудрецами если и не делает дурака умным, то, по крайней мере, дает ему возможность скрывать, что он дурак, — изрек танк.

— Это воспринимать как намек? — ледяным голосом осведомился Дарий.

— Ни в коем случае! — воскликнул Спиноза. — Я не изъясняюсь намеками, я всегда говорю прямо. — И прежде чем командир успел осознать смысл сказанного, добавил: — Да ты ешь, Дар, ешь, холодные вареники это уже совсем другое блюдо, и удовольствия от него ты не получишь.

— Тут ты прав, — кивнул Силва.

Танкисты опять сосредоточились на приеме пищи, чувствуя себя спокойно и уютно под прикрытием расчудесной боевой машины.

— Вкусные пицули… — вздохнул Диони. — С детства люблю. Мама их так готовила, что я чуть вилку не проглатывал. Жаль, нечасто ел такое, они ведь дорогущие, заразы! — Он вдруг перестал жевать. — А кто ж это нашу коробку деликатесами умудрился набить?

— Это подарок, — неожиданно заявил Спиноза. — Но я не коробка.

Танкисты с удивлением уставились на его розовый бок.

— Подарок? — недоверчиво переспросил Тангейзер, пропустив мимо ушей возражение бронехода. — Челябцы, что ли, скинулись? Не верю! Слыхал я, что они только на водку могут скидываться. И то — для себя же. И не все.

— Мир не без добрых людей, — загадочно изрек бронеход. — Вспомните, как много есть людей хороших — их у нас гораздо больше, вспомните про них!

— Да, это здорово… — Диони похлопал себя по животу. — Пицули… Мама…

Танк издал какой-то звук, и Дарий встрепенулся:

— Что там, Бенедикт?

— Все нормально, — успокоил его танк. — Жуй не спеша.

Силва последовал его совету, искоса поглядывая на притихшего товарища. Тангейзер потягивал сок.

Дарий общался с ним и Поллуксом почти год и знал, что Диони вырос без отца. Мама его работала менеджером в какой-то фирме, и в деньгах они вовсе не купались, хотя голодными, разумеется, тоже не ходили. Но далнийские пицули могли позволить себе далеко не каждый день. Впрочем, если трескать деликатесы каждый день, они, наверное, приедятся. В том-то вся и прелесть… И потом, у Тангейзера была мама, которая могла готовить ему пицули и прочее, а у него, Дария, мамы уже не было…

Силва подавил вздох и допил сок. Закрыл крышками опустевшие ячейки менажницы, повертел в руках вилку. Подумал — и аккуратно положил ее под куст. Пусть потом кто-нибудь поломает голову, откуда взялась в Пузыре вилка.

— Ну что, поехали? — взглянул он на товарища. — Нас ждут великие дела.

— Лучше уж без них, да живыми-здоровыми. — Диони поднялся, забрав менажницу. — Спасибо, Беня! Ты прям как скатерть-самобранка.

— Хорошо, чтоб каждый танк был скатерткой-самобранк! — выдал Силва и, тоже подхватив свою менажницу, направился к люку.

— А еще говорят, что поэтом нужно родиться, то да се, — заметил Тангейзер. — А всего-то и требуется, что провести некоторое время в компании Спинозы. Еще раз спасибо, Беня! И добрым людям спасибо!

— Пожалуйста, — в голосе танка чувствовалась улыбка.

Он тут же продолжил, переменив тон: