Читаем Проржавленные дни: Собрание стихотворений полностью

«Ковшом «Большой Медведицы»…». НВ. С. 36. Печ. по: КД. Л. 103. Автографы – ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 17 об., в письме Н. Минаеву 29 марта 1953 (?) года; ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 127 об., приложено к письму Д. Шепеленко 10 ноября 1952 года.

Ночь («Тьма обступила кругом…»). КД. Л. 103. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед хр. 5. Л. 131. приложено к письму Д. Шепеленко 27 ноября 1952 года.

«Последний луч, скользнувший по столу…». КД. Л. 103… entre chien el loup. (фр. между волком и собакой) – идиома, означающая предрассветный час.

Иоланта («Я были слепа, как Иоланта…»). КД. Л. 103 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 131 об., приложено к письму Д. Шепеленко 27 ноября 1952 года. Иоланта – главная героиня одноименной оперы П. И. Чайковского, сюжет которой восходит к драме Генрика Герца «Дочь короля Рене»; образный строй ст-ния также апеллирует к этому сюжету.

«Прозревшей мне сверкнули звезды…». КД. Л. 103 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 135 об., приложено к письму Д. Шепеленко 2 декабря 1952 года; повторено в письме 19 декабря 1952 года (п.ш.) – там же. Л. 137 об…

Мамонт («Он возник из тьмы тысячелетий…»). КД. Л. 104 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 137 об., приложено к письму Д. Шепеленко 19 декабря 1952 года (п.ш.). Ст-ние вызвано реальным эпизодом – недалеко от поселка, где жила Кугушева, был обнаружен скелет мамонта: «У нас нашли скелет мамонта. Погода не дает сходить посмотреть, я знаешь как обожаю мамонтов и всяких археоптериксов! Мамонт это самое светлое, что сейчас есть в моей жизни» (письмо к Н. Минаеву 12 мая 1948 года // ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 6 об.).

«Наши предки, может быть, тоже…». КД. Л. 105.

«Прости меня. Любить я не умела…». КД. Л. 105 об. Об адресате ст-ния, М. Яковлевой (Ямпольской), см. выше.

«Горчайший яд воспоминаний…». НВ. С. 18. Печ. по: КД. Л. 106 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 149, при­ложено к письму Д. Шепеленко 28 декабря 1952 года.

«Пока навстречу не раскрылась…». КД. Л. 107. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 149 об., приложено к письму Д. Шепеленко 28 декабря 1952 года.

«Стучит, стучит, стучит…». КД. Л. 107 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 149 об., приложено к письму Д. Шепеленко 28 декабря 1952 года.

«Хочется завыть, как воет волчица…». КД. Л. 107 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 152, приложено к письму Д. Шепеленко 31 декабря 1952 года. Кошачьи мистические глаза – кошка Мурыса и собака Валетка, скрашивавшие одиночество Кугушевой в Казахстане, регулярно упоминаются в ее переписке; ср. в письме к Шепеленко 15 августа 1954 года: «Зимовать придется с двумя тварями, больной пес и кошка-фокусница» (ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 243).

«Настроив душу на высокий лад…». КД. Л. 108. Автографы – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 152 об., приложено к письму Д. Шепеленко 31 декабря 1952 года; ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 154 об., среди писем Д. Шепеленко 1953 года. Об адресате ст-ния, М. Яковлевой (Ямпольской), см. выше.

Музыка («Мне вышел навстречу с балкона рояль…») <вариант 1>. КД. Л. 108. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 154 об., среди писем Д. Шепеленко 1953 года. В письме к тому же адресату 8 февраля 1953 года Кугушева поясняла: «Я знала, что мамонт-рояль Вам должен понравиться, только Вам и больше никому, и удивлена, что он понравился Рюрику <Ивневу>. Мои друзья упрекают, что он – головной образ» (Там же. Л. 158). Ср. также: «Вы в одном письме спрашивали меня – на каком инструменте я играю. На рояле. Я очень ленилась серьезно учиться. Но играла я почти свободно, хотя очень трудные вещи не играла. <…> С детства была воспитана на серьезной настоящей музыке. Имела до 37 года свой прекрасный рояль, когда заболел муж то рояль пришлось продать. Но музыку всегда любила и никогда не бросала, бывала на всех настоящих концертах» (Письмо к нему же 30 сентября 1958 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 393 об).

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное