Просчёт финикийцев

Она свернула на одну из узких улиц, подпертых стенами обшарпанных двухэтажных палаццо с почерневшей лепниной и коваными решетками балконов, чернеющими на фоне глубокого синего неба. На побережье есть куда более симпатичные города, но Карла не любила путешествовать без цели. Ей хотелось вернуться в Америку, где все просто, понятно и связано с деньгами. Где можно набрать побольше клиентов и загрузиться работой, чтобы забыть этот крестовый поход по душу Ауада Мансури, отнявший у нее столько времени и сил.

Пропетляв по переулкам, где приходилось прижиматься к нагретым солнцем стенам, чтобы пропускать машины, и шарахаться от велосипедистов, она оказалась на крохотной площади с парой лавок, риэлторский конторой и кафе. Лениво просмотрела выставленные на улицу вертушки с летними платьями. Давно уже не доводилось ей заходить в первый попавшийся магазин, чтобы купить одежду спонтанно, просто потому что понравился фасон иди цвет. При постоянных переездах и неопределенности для необдуманных покупок не оставалось ни места, ни сил. Но сейчас Карла не знала, чем себя занять, в голове роились неуютные колючие мысли об очередном провале, а полутемный салон магазинчика манил скидками и синтетическим холодом кондиционера.

Платье лавандового оттенка оказалось ей к лицу. Сильные руки и плечи контрастировали с трогательными кружавчиками, асимметричный подол выгодно оттенял загорелые ноги. Карла гордилась своим телом. Мысленно разделяла встреченных мужчин на тех, чьи бицепсы были внушительней, чем ее собственные, и всех остальных. Правда, ни те, ни другие никогда не интересовали ее в качестве партнеров по чему-либо в жизни. Платье смотрелось потрясающе, но Карла понимала, что надеть его некуда, что никогда раньше ей не пришло бы в голову такое примерить.

История с Большим Жозе не давала покоя. Карла знала, что Энди найдет выход, ведь он умен, изобретателен и абсолютно равнодушен к деньгам. Она поступила подло, бросив его в Париже, но в жизни приходится совершать подлые поступки, особенно после того, как Озмилькар и Кадм в один голос приказали ей уйти. Эти двое, чьи настоящие имена она даже приблизительно не хотела знать, с трудом выносили друг друга и редко сходились во мнениях. Но сейчас оба сказали, что позаботятся об этом сами.

Карла пробежалась пальцами по вороху белья, приложила к лицу пару шелковых маечек на тонких бретельках. Идеально, чтобы пить коктейли на берегу моря в компании парня, которому можно доверять. Но абсолютно непрактично, особенно потому что парней, которым можно доверять, не существует. Всем всегда что-то нужно, а тот, кому ничего не нужно, должен придумать себе нужду, чтобы не сойти с ума. Карла так и не знала, куда податься, и что предпринять.

Она подошла к кассе и заплатила за нечто кружевное и полупрозрачное. Процесс выбора, примерки и созерцания в зеркале собственного тела, в которое вложено столько тяжелой работы, ненавязчиво отвлекал от мыслей. Карла начала понимать, отчего нормальные женщины так ценят шоппинг.

Будь Энди здесь, он сказал бы, что самое время перекусить, а там станет видно, и появятся новые идеи. В некоторых вопросах мальчик был не по возрасту дальновиден. Жаль, что в остальном он оставался глупым малолеткой, каким Карла впервые увидела его душным вечером в южном Джерси.

Она помнила этот кошмарно сидящий черный костюм, капельки пота на висках, прыщик на подбородке, съехавший в сторону галстук, который ей, никогда не страдавшей перфекционизмом, отчего-то захотелось поправить. Этот взгляд несмешного одинокого клоуна. Он понял, что она появилась не случайно, и вовсе не с целью спасти его от предсказуемой благополучной жизни.

Но почему Энди ни разу не попытался сбежать? Не позвонил федералам, не отправил какое-нибудь сообщение, зачем обманывал мамашу? Вместо того, чтобы, как полагается парню в его возрасте, принципиально сопротивляться и язвить, он стучал по клавиатуре своими длинными тонкими пальцами, бросал на Карлу тоскливые взгляды и старательно витал в облаках.

Он заслужил быть брошенным из элементарного сострадания, из чувства вселенской справедливости, насколько Карла такую справедливость понимала. Никому нельзя быть чрезмерно доверчивым и добрым. Хороших парней используют. В дальнем закутке души Карле было стыдно.

Она зашла в кафе, заказала средиземноморский салат с латуком, розмарином и оливковым маслом, и чашечку черного кофе. Села у стойки с видом на спину бармена, ряды смотрящихся в зеркало бутылок, и доску, на которой кто-то каллиграфическим почерком вывел названия дежурных блюд. Не потому ли она стыдилась, что знала, чем заканчиваются истории о неоправданном доверии и никому не нужной первой любви? Ведь Карла сама доверяла двум холодным людям в серых костюмах много лет, не спрашивая себя, почему.