Прощай, Германия

— Ты погляди, они вже и туда протягивают щупальца мафиозной спекуляции… — строгим голосом произнёс милиционер и потребовал предъявить паспорт. — Виткиля воны тильки берутся!

Эдик со старшиной спорить не стал, бесполезное это и не безопасное занятии, и молча отдал свой документ. Однако вместо ожидаемого паспорта толстяк-милиционер получил из рук Громобоева удостоверение личности офицера. Страж социалистической законности в недоумении повертел служебной корочкой и уставился на Эдуарда.

— Вы шо, охвицер?

— Так точно! Капитан Советской Армии!

— И нарушаете закон? Тоже спекулируете?

— Ничего я не нарушаю и ничем не спекулирую, — разозлился Эдик. — Вся моя провинность — червонец забыл пропить в кабаке, оставил её случайно, ну, а потом в спешке, машинально, сунул в… не туда. Давеча в пивной этот чирик искал, и ведь все карманы вывернул, а он оказалось в паспорте лежит. Мелочью полчаса тряс, наскребал, думал, куда деньги на дорогу запропастились. На карманников грешил…

— Не туда он засунул… — со злостью пробурчал таможенник и пригрозил. — Сейчас тебе засунем куда надо!

— Так вы на службу? — продолжал опрос старшина, больше не обращая внимания на инспектора.

— Конечно! В Германию, к месту службы в Магдебург!

— А почему следуете одетым по гражданке?

— А потому! Я не на срочной службе, имею полное право!

— Право-то вы имеете, но и грубить таможне не стоило…

— Он сам ко мне прицепился и хамил, а я даже голос не повысил.

— Грубил! Конфискованную валюту порвал! — взвизгнул инспектор.

— Если её конфисковали — как бы я порвал? И не валюту, а мятый червонец, уже в десятый раз повторяю! У меня никакого опыта пересечения границы нет, только один раз возили самолётом на войну в Афган.

— Где воевали? — с живостью поинтересовался милиционер.

— Пехота, мотострелковый батальон. Два года от звонка до звонка.

— Понятно… Можете быть свободны! Удачи. Будьте аккуратнее и больше не забывайте в документах деньги!

Милиционер козырнул, возвращая удостоверение, и направился обратно подпирать спиной и задом свою любимую стену.

— Да что же это, Михалыч! И вы его не задержите? — изумился инспектор.

— За что? Улик нет… — отмахнулся старшина. — А значит, нет и состава преступления. Тем более он ветеран войны и в его действиях я не вижу никакого злого умысла.

— Всё равно ты у меня границу теперь по-хорошему не пройдешь, — брызгая слюной, проверещал разозленный таможенник. — Я весь твой багаж наизнанку выверну, каждую вещичку перетрясу…

Громобоев обрадовался свободе, не стал больше препираться с гнусным инспектором, лишь уточнил у милиционера время отправления своего поезда и начала досмотра. Оказалось, что ждать его предстояло дольше трех часов. Эдуард с досады за свою промашку тихо ругнулся, почесал затылок и вернулся на освободившуюся от торговцев лавочку в зал ожидания. Вот что значит поддаться массовому движению, это ведь было словно наваждение, какой-то массовый психоз: все побежали и тоже в толпе побежал непонятно куда и зачем.

Капитан пристроился на лавочке, развернул оставленную кем-то местную газету, прочитал заголовки — ничего интересного, одна совдеповская пропаганда в стиле семидесятых годов. Не пресса, а какой-то сусловский заповедник. Что с них взять — провинция! Эдуард заскучал, зевнул, закрыл глаза и задремал…

Проснулся он от того, что кто-то аккуратно теребит за плечо. Громобоев приоткрыл левый глаз — на него участливо смотрел знакомый старшина милиции.

— Товарищ капитан, подъём! Ваш поезд скоро подадут на посадку, начался досмотр, а Савёнок ушёл в столовую. Советую поторопиться…

— Какой ещё савёнок? — не сообразил спросонья Эдик.

— Ну, этот самый гнусный инспектор, что придрался к вам с червонцем. Василь! Мерзавец, карьерист и крохобор. Савёнок его фамилия. Отъявленная сволочь и шкура! Пока его нет, можете спокойно пройти контроль.

Громобоев искренне поблагодарил милиционера, пожал его крепкую руку, подхватил свой многострадальный (с ним он ещё в Афган уезжал служить) тяжелый чемодан, наполненный военной формой и обувью, и поспешил на таможню и паспортный контроль.

В зале досмотра Эдик раскрыл замки, с готовностью откинул крышку чемодана, но молоденький таможенник даже не взглянул внутрь чемодана, не захотел бессмысленно ковыряться в форменных рубашках, кителях и брюках. Пограничник повертел в руках служебный паспорт, взглянул на фотографию, сверил её с обликом хозяина документа, присмотрелся, прищурился, задал глупейший вопрос — спросил о цели поездки.

— Деловая! — ответил, ухмыльнувшись в ответ Громобоев.

— В смысле? — не понял юмора погранец.

— Естественно на службу! Для дальнейшего прохождения воинской службы на территории, не знаю даже какой страны. Подскажи, как её сейчас точнее и правильнее назвать: ГДР уже нет, но и вроде пока не ФРГ. В объединённую Германию? Короче говоря, в ЗГВ — Западную группу войск!

— Пограничник с нескрываемой завистью на лице окинул ещё раз взглядом лицо молодого офицера, яростно шлепнул колотушкой штамп в паспорт и протянул документ.

— Проходите! Не задерживайте очередь…