Прощай, грусть! 12 уроков счастья из французской литературы

Если роман и напоминает адресованное другу личное письмо о случившемся пятьдесят лет назад, то это потому, что перед нами именно оно. Маргерит Дюрас родилась во Вьетнаме, в городе Сайгон, которым в то время управляли французы. Тогда она носила фамилию Доннадьё и жила в Шадеке в 1928–1932 годах. Ее родители были учителями и приехали во Вьетнам в рамках французской просветительской программы по привлечению работников сферы образования в колонии. Вскоре после приезда отец заболел и вернулся во Францию, где и умер. Мать решила остаться во Вьетнаме с дочерью и двумя сыновьями. Школа, где она была директором, существует по сей день. Позже Дюрас напишет, что в то время ее мать вложила почти все деньги в покупку участка земли, но он оказался затопленным и ни на что не годным. Из-за этого семья жила довольно бедно. В интервью Дюрас часто – и некорректно – говорила, что ее мать решила заняться фермерством, потому что выросла в семье фермеров и ей казалось, будто она знает, что делает. Но, судя по всему, при заключении сделки ее обманули. Кроме того, младший брат Дюрас был, как она выражалась, «умственно отсталым», и все это наложило неизгладимый отпечаток на ее детство.

Едва ли не каждый аспект жизни Дюрас заслуживает отдельного романа. Когда ей исполнилось семнадцать, она уехала из Вьетнама во Францию изучать математику (как хотела ее мать), потом переключилась на политологию, а затем – на юриспруденцию. Она устроилась на работу в Министерство по делам колоний и вышла замуж за писателя Робера Антельма. Во время Второй мировой войны она успела поработать на правительство Виши в отделе, отвечавшем за распределение бумаги между издательствами, вступила в Коммунистическую партию и стала активной участницей французского Сопротивления, где сражалась плечом к плечу с будущим президентом Франсуа Миттераном, с которым подружилась на всю жизнь. Антельма отправили в Бухенвальд за участие в Сопротивлении, и он с трудом сумел выжить. Когда он вернулся, Дюрас ухаживала за ним, но впоследствии они развелись.

Во время войны, словно ей не хватало и тех дел, которыми она занималась, Маргерит написала свой первый роман, вышедший в 1943 году. Она решила взять псевдоним Дюрас в честь города в департаменте Ло и Гаронна, где у ее отца был дом. Долгое время я не могла понять, откуда мне известно о городе Дюрас, но затем вспомнила, что у моих свекров был дом неподалеку. Мы ездили в Дюрас на рынок, где продавалось чудесное пино (немного сомнительный херес, который любила моя бабушка), и нередко, говоря о Дюрасе, принимались спорить, как следует произносить его название – читая «с» на конце или же нет. «С» на конце читается. Впрочем, если вы нальете мне достаточно пино, я снова захочу об этом поспорить.

В 1980-х и 1990-х годах, до самой смерти Дюрас в 1996-м, французским читателям не давала покоя ее платоническая связь с Яном Андреа, который был на тридцать лет ее младше, но стал ее спутником. Он вступил с ней в переписку еще студентом. Их шестнадцатилетняя дружба стала поводом для множества сплетен, отчасти потому что ее считали доказательством эгоистичности и притягательности писателей: поговаривали, будто она притянула его к себе и не хотела отпускать. В газете Le Monde писали, что Андреа не позволяется ни называть Дюрас по имени, ни использовать в общении в ней неформальное «ты». Андреа играл в этом свою роль, поскольку писал письма всем, кто критиковал творчество Дюрас, объясняя, что рецензенты не отдают должного ее величию. (Боже, скажите, где найти такого спутника?) Я не виню французов за одержимость этими отношениями: они явно были интересны. Интервью, вышедшее в 1991 году в The New York Times, позволяет составить впечатление как о Дюрас, так и об Андреа: «На ней юбка в клетку и зеленые чулки, на нем кожаные брюки, и он усат; вместе они навевают мысли об эксцентричности, интеллектуальности и опасности».

L’Amant был написан, когда Дюрас уже познакомилась с Яном Андреа. Это позволяет предположить, что именно близость с ним – какой бы странной ни была их связь – принесла ей душевный покой и она наконец смогла взглянуть на те эпизоды своего прошлого, с которыми не готова была столкнуться прежде. А может быть, отношения с молодым мужчиной дали ей силы поразмышлять о других отношениях, где разница в возрасте создавала дисбаланс сил. L’Amant – роман о взрослении и томлении. Еще в нем явно говорится об эротизме и вожделении, но при этом его содержание нельзя назвать ни сомнительным, ни странным. Рассказчица описывает грудь одной из своих подруг: «Мне хочется кусать груди Элен Лагонель, как тот человек кусает мои груди в комнате в китайском квартале, куда я ухожу каждый вечер, чтобы углубить свое знание о божественном. Я сгораю от желания при виде божественно вылепленных грудей»[27]. Я знаю, что Дюрас пишет это всерьез, но в таких моментах чувствуется игривость и легкость, и потому они не становятся совсем смехотворными. (Кто не будет сгорать от желания при виде божественной груди? Я вас умоляю…)