Прощай, грусть! 12 уроков счастья из французской литературы

Загадки Madame Bovary годами не дают покоя исследователям. Написаны целые трактаты, полностью посвященные значению чисел в романе. К ним можно относиться с некоторой долей скепсиса, но только если не учитывать тот факт, что Флобер писал со скоростью примерно около страницы в неделю, а это наталкивает на мысль, что ни одна деталь в романе не может быть случайной. Крайне важны в этой книге числа три и четыре, о чем пишет в своей статье Линетт Блэк. Тройка символизирует духовное (Святая Троица), а четверка – земное (четыре стихии). Эти числа часто взаимосвязаны. На свадьбе Шарля и Эммы присутствуют 43 гостя. Родольфу 34 года. На выздоровление у Эммы уходит 43 дня. Когда она ухаживает за Родольфом, у нее на платье четыре оборки. Родольф платит три франка за кровопускание. На похоронах Эммы присутствуют три регента и стоят четыре ряда свечей. Трое мужчин несут ее гроб на трех жердях и опускают его в могилу на четырех веревках. Теория гласит, что непосредственное соседство этих двух начал (духовного и земного) говорит о невозможности для человека разорвать свои земные узы. Прежде чем вмешивается земное, правит небесное (пока еще жива надежда): когда Шарль впервые встречает Эмму, у нее на платье три оборки; когда впервые понимает, что у них есть шанс на совместное будущее, он заходит к ней на ферму в три часа дня; на Михайлов день он проводит на ферме трое суток; когда новобрачные наносят визит маркизу д’Андервилье, их приглашают к трем часам (разумеется, в среду, в третий день недели). Ах да, к замку д’Андервилье ведут три лестничных пролета.

Мне нравятся такие вещи, но вместе с тем я думаю, что есть в них и нечто нелепое. Я подозреваю, что Флобер вполне мог включить эти детали в текст, просто чтобы досадить исследователям и заставить их строить бессмысленные догадки. Когда, готовясь к годовым экзаменам, я узнала об этой теории, то прочитала книгу от корки до корки и готова была перечитать ее заново, обращая внимание на все упоминания о числах. (Настоятельно рекомендую и вам заняться тем же: это приносит огромное удовлетворение, хоть и кажется немного странным.) Примерно тогда же, когда познакомилась с числовой теорией, я узнала о существовании нелепого слова «лейтмотив» и стала по делу и без дела вставлять его в свои университетские эссе, употребляя почти столь же часто, как и словосочетание «роман воспитания». Неужели вам не хотелось бы пообщаться со мной в те годы? А я умела повеселиться…

Еще одна загадка Флобера – вопрос о феминизме в Madame Bovary. Флобер дал каждому пищу для размышлений, сказав: «Madame Bovary, c’est moi». («Madame Bovary – это я».) Его замечание можно трактовать множеством способов. Возможно, он имел в виду, что мужчины и женщины не слишком отличаются друг от друга, а потому нет причин видеть в Эмме Бовари какого-то необычного персонажа. Возможно, он хотел подчеркнуть, что сочувствует положению женщин. Возможно, пытался сказать, что симпатизирует меланхолическому характеру и взбалмошности Эммы. А возможно, он отмечал – и, на мой взгляд, это вероятнее всего, – что в романе Madame Bovary (а не в самой госпоже Бовари) воплотились его взгляды на жизнь и что роман более автобиографичен, чем кажется. Тем не менее в Madame Bovary есть несколько неожиданных феминистских моментов. Эмма укладывает волосы по-мужски. Она носит жилет. Она выкуривает сигарету и пробует трубку Родольфа. Она пытается – совершенно безуспешно, но все же пытается – хоть немного контролировать собственную жизнь и делать то, что ей хочется, а не чего от нее ожидают. Эмма также весьма творчески подходит к заботе о себе. Она достойна аплодисментов за свои попытки справиться с депрессией. Четырнадцать франков в месяц на лимоны, чтобы чистить ногти. Синее кашемировое платье из Руана. (Я убить готова за синее кашемировое платье из Руана!) Особый пояс для халата. Изучение итальянского. А еще вот это: «Временами Эмму охватывало лихорадочное возбуждение, и тогда ее легко можно было подбить на любую дикую выходку». В конце концов все перечисленное приводит ее к краху, но мне всегда казалось, что указание на то, что Эмма действительно сходит с ума, мы получаем, когда она начинает делать фисташковый крем для мужа. Никогда еще изготовление фисташкового крема для мужа не доводило женщину до добра.