Прощай, любимый Дрезден-Сити! (СИ)

Я снял наушники, положил айпод назад в сумку и взяв оттуда припасы съестного примоединился к соседям по купе.

- Отчего вы о себе не рассказываете - спросила меня тётя Валя.

- Да я вообще не особо и разговорчив - ответил я - Да и что рассказывать? Школа, универ, безработица, несколько работ, о которых и вспоминать неохота.

- А в Украину, зачем едете?

- Друзей повидать старых хочу, а заодно и одноклассников. Соскучился я по ним всем. Как и по солнышку.

- Украинское солнышко это хорошо! - сказала тётя Валя - самой вся эта ленинградская слякоть поднадоела, но я уже старая женщина и украинскую жару боюсь не перенести - с сердцем совсем плохо.

- А я вот соскучился по жаре - мечтательно вздохнул я - у нас всё равно есть где купаться.

А поезд тем временем подъезжал к Гомелю. Долго силился я отыскать следы недавних граффити-войн фашистов и антифашистов, которые происходили за окнами моего поезда в самом начале нулевых - задолго до того как фа/афа разборки перекинулись на Россию, где долгое время ещё боялись до этого даже зачёркивать нацистские свастики и кельты. Но, увы - всё закрасили и стёрли. Только и осталась свежая краска кремового цвета.

В Гомеле поезд встал на 20-минутную стоянку и, воспользовавшись этим мои соседи по купе мигом соскочили на платформу за свежим воздухом и сувенирами, а я остался в купе, опасаясь за сохранность своих вещей. По коридору стали проходить торговцы, и я купил у них большую шоколадную плитку, которую тут же продегустировал. Плитка оказалась твёрдой как камень и не догадайся я использовать боковые зубы - мигом стал бы похож на певца Шуру, а то и ещё круче - на Горшка из Короля и Шута. И после такого экспириенса я спрятал плитку до лучших времён.

Как раз мои соседи оперативно вернулись в купе.

- Ну как вы тут, не умерли от жары? - спрашивает меня Людмила, жена бородавчатого Михаила

- Нет - отвечаю я - зато чуть Шурой не стал.

- Как это?

- А вот так - купил у торгашей, которые тут ходили шоколадку, и чуть было не остался без зубов.

В купе все засмеялись, а Людмила предложила:

- Может, покажете эту шоколадку!

И я показал им её вместе с фантиком.

- Да уж, ну и кирпич! - присмотрелся к ней бородавчатый Михаил - Я б такое тоже есть не стал.

А поезд двинулся дальше. И чем ближе дизель-тепловоз вёз вверенные ему вагоны к беларусско-украинской границе, тем нервозней становилось настроение в купе.

- Вы, слышали, как на харьковской таможне ведут себя погранцы? - сказала возмущённо Людмила - Стоило мужику ляпнуть, что он везёт 5000 евро, так эти 5000 евро они у него и забрали.

- Ну, на границе вообще не надо болтать о том, что везёшь валюту - вставил я свои 5 копеек в разговор - меня родные перед поездкой тоже предупреждали, не признавайся пограничникам в том, что везёшь деньги.

- Но всё равно - нигде не сказано, что валюту надо отдавать погранцам - сказала Людмила.

Впрочем, не скажу, что был тогда я абсолютно спокоен и хладнокровен. В сумке у меня была бутылка винца, которую моя бабушка просила передать нашей старой соседке - Алисе Максимовне. Очень не хотел я, чтоб меня за провоз алкоголя ещё замели на границе как особо опасного контрабандиста и в лучшем из всех случаев депортировали бы обратно в Россию, как российского гражданина.

И вот мы в Тереховке. На той самой границе. Поезд стоит долго, а проверка проходит на удивление быстро. Входит белорусский пограничник, весь в зелёной почти советского образца форме, берёт у меня паспорт, вставляет его во внутренний сканер своего явно допотопного и тяжёлого ноутбука. И, отсканировав его, убедился, что я не враг государства, не опасный преступник и вообще перед белорусскими, русскими, украинскими и международными законами абсолютно чист и на меня нету компромата. И, в конце концов, вернул мне документ, проверил всех остальных соседей точно таким же образом и отправился дальше проверять всех.

А вот в Хоробичах, что уже по другую сторону границу всё было гораздо страшнее и веселее. Украинские погранцы в тёмно-синей форме, делавшей их похожими на полицаев и порой с собаками шныряли по вагону, допрашивая народ на ломовейшем суржике и крича на весь вагон порой трёх этажным матом, тем самым как бы заставляя дрожать и трепещать всё живое и шевелящееся в их радиусе.

Наконец в наше купе заглянул совсем уж матёрый волк заставы лет за 40 с суровым, как у Челюсти из Бондианы лицом и устроил мне перекрёстный допрос:

- Фамилия, имя, отчество!

- Васько Александр Васильевич

- Дата рождения

- 26 ноября 1987 года

- С какой целью едете в страну?

- Повидать в родном городе друзей и одноклассников (правда)

- Оружие, наркотики везёте?

- Нет (правда)

- Валюту?

- Нет (вру)

- Алкоголь, продукты?

- Нет (бесстыже вру)

Отстав от меня, волк заставы помучил для профилактики соседей по купе в точно таком же духе и, в конце концов, обломавшись с уловом, удалился восвояси, явно недовольный.

- Фу-ух! - пробормотал я - давненько не припомню, чтоб наши погранцы так сурово вели себя в поездах, как сейчас!

- Сразу видно - давно не ездили в поездах! - сказала тётя Валя.