Прощай, любимый Дрезден-Сити! (СИ)

- А ведь они бы могли меня обыскать - лукаво и полушёпотом говорю я ей с нескрываемой усмешкой - меня же ведь винцом для одной нашей соседки снарядили!

- Ну, вы, Саша, блин даёте! - усмехнулась Людмила.

`Да уж! - подумал я - на кой вообще нужны эти границы. Достаточно просто убедительно и не моргая глазом врать, а тут уж можно и полторы тонны чистейшего героина в желудке провезти. Да что там полторы - тут крокодил можно провозить целыми поездами, набитыми до отказа барыгами'. Но сам слегка испугался полёта своей мысли - я, то ведь не был авантюристом и в тюрячку мне не особо хотелось. Хотя границы всё равно упразднить стоило бы - ибо кто хочет тот всегда через них, что угодно провезёт и проедет, невзирая ни на какие контроли. Как птицы, которых ни одна государственная граница не в состоянии остановить.

После получасового стояния в Хоробичах поезд двинул дальше в сторону юга и вглубь Украины.

И тут... о чудо!

Вместо хвалёного шансона с нечеловеческим лицом радиоволны внезапно выдали такую развесистую музыкальную клюкву, что душа сама захотела петь и плясать, а о необходимости одеть наушники я забыл напрочь. Какие-то отвязные ребята играли не менее отвязные украинские типа народные песни под аккомпанемент самоиграек и все на тему сельской свадьбы и горилки. Одна только песня чего стоила:

Трактор в пол дир-дир-дир

Про любов спва бригадир!

Трактор в пол дир-дир-дир

На веслля де бригадир!

И слушая всё это, я радовался жизни, так как никогда не радовался и даже захотел от переполнившего меня позитива сплясать настоящий украинский гопак, но вовремя вспомнил, что танцевать я не умею и убоялся участи стать героем смешных видео на Ютубе в самый последний момент.

Но тупо приклеенная к моему лицу улыбка не отклеивалась настолько долго, что соседи по купе мигом заметили эту перемену.

- Саша, чего это ты такое с тобой? - спросила меня удивлённая тётя Валя.

- Да вот угораю с этих развесёлых песен про свадьбу и горилку и теперь вот в хорошем тонусе - говорю я, а в это время моё внутреннее я чуть ли не распирает от радости и оно чуть не орать готово: `Люди! Боже мой! Я наконец на Украине! Мать вашу за ногу, я в Украине, Украине, УКРАИНЕЭЭЭЭЭЭЭЭ!'

Впрочем, песни про родной колхоз, горилку и веслля под самоиграйку как-то быстро приелись из-за того, что слишком часто стали повторяться и после третьего их прослушивания я заново погрузился в музыкальный астрал и пока я погружался в него они совсем пропали с радиорадаров поезда, уступив место тишине.

Мы проехали Щорс, где тётя Валя нас окончательно покинула, пару полустанков, названия которых я позабыл и станцию Дочь, а впереди нас ждал Бахмач.

Бахмач меня обрадовал. Там на вокзале в отличие от Жлобина ничего не поменялось. Никакого евроремонта и бабки с пирожками и пирогами были на своих местах. Как и бабки со всем остальным съестным, что рождала украинская земля из своих недр - от арбузов до кукурузы.

`Даа! - обрадовано подумал я - в этих местах уж точно в ближайшие 50 лет мало что поменяется и это даже круто и хорошо! Вот тут действительно чувствуешь, что вернулся на родину с большой буквы'.

А поезд продолжил свой путь по путям Украины, обойдённым электрификацией.

Вот я и дома.

Всю последующую ночь я упорно боролся со своим сном. В Дрезден-Сити мой поезд прибывал лишь в полпятого утра по киевскому времени, а перспектива проспать свою станцию, чтоб потом с самого Днепра катить на электричке обратно на неё же меня, особо не грела. К тому же мой ангел-хранитель Вадик Томишевский, у которого я должен был вписываться, собирался меня встречать на платформе с отцом, а подвести их ну никак я не мог.

Потому я вооружился книгой `На Дороге' от Джека Керуака и повёл решительное контрнаступление на свой сон.

И пока под неяркий свет лампочки над моей полкой шло это сражение со сном, поезд выехал на электрифицированную трассу в Александрии, где дизель сменил электровоз, затем проехал Кременчуг с его водохранилищем и неторопливой поступью подъезжал к Пятихаткам.

- Саша, почему вы не спите? - спрашивает меня Людмила, не очень кстати проснувшаяся.

- Скоро моя станция, а я не хочу проспать! - честно сказал ей я.

- Поспите лучше. А то вы как зомби какой-то!

Действительно - позиционная война со сном явно не способствовала уменьшению мешков под глазами, а коматозное состояние явно переходило в наступление. Но я не принял предложение Людмилы и геройски продолжил воевать со сновидениями.

Простояли мы в Пятихатках невероятно долго. Пока поезд стоял, я уже начал упаковывать всё, что осталось от моих вагонных трапез в сумку, и когда я покончил с этим, поезд двинулся дальше и я вышел с сумкой в тамбур.

Поезд набрал полный ход и проехал без остановки Вольногорск, а я в тамбуре наблюдал за звёздным небом и ночными пейзажами родной Днепропетровщины. А когда я не считал звёзды - нарциссично рассматривал себя в оконном отражении, из которого на меня смотрело нечто похожее на туриста, который казалось не едет на родину, а едет греть своё тучное тело в Турцию или в Египет.