Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы

Ирина Сергеевна, изнемогая от духоты и томительного ожидания, выложила на тарелку последнее оформленное яйцо. И в этот момент раздался длинный, нетерпеливый звонок в дверь.

– Наконец-то! – вытирая руки о фартук, она резво вскочила и заторопилась в прихожую встречать дочь – все обиды и сомнения разом позабылись.

Все же по привычке мимолетно прильнула к глазку. Что-что? От ее двери к соседней квартире метнулся человек в форме полицейского и теперь жал пальцем на чужой звонок. Обращаясь сразу ко всем, громко приказывал:

– Эвакуация! Жильцам немедленно покинуть свои квартиры!

Почти разом распахнулись все двери на площадке, а мужчина, поднявший тревогу, уже спешил на другой этаж. На лицах соседей читались страх и растерянность – никто не знал больше того, что слышали все: мобилизация! В их промышленном городке, расположенном неподалеку от стратегического предприятия, к любой угрозе относились ответственно.

Ирина Сергеевна бегом вернулась на кухню, раскрыла окно – морозный воздух ворвался в теплый омут помещения. Посмотрев вниз с пятого этажа, увидела выходящих из других подъездов людей. Они заполняли заснеженный просторный двор, двигаясь хаотично, как муравьи. Одни тащили на себе тюки, другие тянули на веревочке детские санки, груженые вещами. Многие несли на руках, крепко прижимая к себе, испуганных детей. Пронзительно выла сирена, нагнетая ужас, и в кратких паузах раздавались усиленные мегафоном слова: «Граждане жильцы! Поторопитесь! Дом заминирован! Взрыв может произойти каждую секунду». В дворовом проезде выстроился ряд машин правоохранительных служб и кареты скорой помощи.

В каком-то полусне закрыла окно, выключила духовку и, схватив хозяйственную сумку, заметалась по квартире. Закинула в нее деньги и документы и теперь лихорадочно соображала, какие еще вещи следует спасать. Взгляд упал на фото дочки, стоящее на книжном стеллаже. Как же она забыла! Впопыхах совсем голову потеряла! Надо позвонить Машеньке, пусть, если еще не ушла от подруги, там и остается! Схватила телефон, а он уже сам разразился трелью – дочь опередила:

– Мамулечка, ты только не сердись. Ребята меня уговорили, я решила остаться у Эли!

– …э, как же, ну да.

Ошеломленная совпадением намерений Ирина Сергеевна решила не сообщать дочке о тревоге, не портить ей праздник. Сейчас не думалось о том, что ужасная новость может разлететься по городу.

– Конечно, зайка, оставайся у Эли, повеселись с друзьями хорошенько.

– С наступающим, мамочка!

– И тебя, целую, родная!

Мать радовалась, что Маша из-за ее беспечности застряла у подруги – неизвестно, как все еще обернется. Ирина Сергеевна поспешно надела шубу из черного кудрявого каракуля – возраст шубы был почтенный, но хозяйка берегла ее для торжественных выходов и считала ценностью, надела дорогую песцовую шапку, натянула новые сапоги. Покидала подъезд в числе последних.

Полиция теснила встревоженных жильцов вглубь двора, в просторный сквер. Ирина Сергеевна едва поспевала за другими: мешала длинная тяжелая шуба, подошвы новых сапог скользили по снежному насту, и большая сумка оттягивала руку. Галдеж во дворе перемежался детским плачем и взрывами новогодних петард, доносящихся из соседних дворов. Все происходящее казалось ирреальным: там шумно праздновали Новый Год, здесь – находились на волоске от смерти. Событие обрастало слухами и вымыслами, говорили, что заминирован чуть ли не весь квартал и предприятие.

А ровно в полночь темное небо осветилось ярким сполохом, почти одновременно мощная канонада заложила уши! И новый зловещий слух оглушил двор: взорван жилой дом! Но не их, а известное в городе элитное здание, стоящее подальше, за школой. Логика террористов стала ясна: указали ложный адрес, чтобы отвести правоохранительные органы от цели. Полиция информацией не делилась.

Народ зашевелился, сбился испуганной кучкой. Лишь Ирина Сергеевна застыла, как изваяние – ее щеки, успевшие зарумяниться на морозе, побледнели. Пронзила страшная мысль: в том доме за школой живет подружки Маши. Там моя дочь!

Обезумев от ужаса, она бросилась в сторону, где прогремел взрыв. Полиция никого не выпускала со двора, но Ирину Сергеевну это не остановило. Заметив, что фонарь у помойки не горит, просочилась через щель между мусорными баками, выбралась из оцепления, обогнула соседнее здание и теперь продиралась через колючие кусты боярышника, высаженные вокруг школы. Затвердевшие на морозе колючки, покрытые инеем, царапали лицо – на снег сыпались черные завитки от ветхой шубы. Но за кустарником уже виднелась пешеходная дорожка, а за ней еще один сквер – там же, в неясной полутьме, разглядела скопление людей, предположив, что это тоже эвакуированные из квартир. Сделала последний шаг, проваливаясь по колено в снежный вал за кустами, преодолела и его. Одной ногой уже встала на дорожку, не заметив, что раскатанная школярами тропа превратилась в каток. Огненной россыпью в голове отозвался удар затылком о лед.