Прощай, Титаник!

Я получила много отказов от работодателей. Так интересно устроены их письма: «мы не готовы предложить Вам это место», «директор не готов взять сотрудницу без опыта», «мы уверены, Вы найдёте своё место», «извините, Вы нам не подходите». Боже мой, я даже с облегчением читаю их. Наверно, именно в этом и проблема. Почему мне становится легче, когда мне отказывают в принятии на работу? Ах, да, забыла сказать, я всё ещё безработная и снова начала читать Камю, посмотрела за эти пару дней перерыва (он был, я вернулась к вам спустя три дня от двух предыдущих абзацев) один фильм и два сериала. Когда звонят мама и дедушка, я трубку не беру – мне нечего им сказать. Перед дедом вообще стыдно, он наверняка уже обиделся, что я не перезваниваю старику, который столько для меня сделал. Ночью я даже задумалась над тем, чтобы всё ему рассказать: что вру про работу, что нигде я не работаю, что хочу пойти работать в кондитерскую, накопить денег и улететь жить в Тбилиси. Но это было бы слишком эгоистично, он так для меня старался, столького ждал от меня, а я в Грузию лечу, но об этом дальше.

Глава 8

Начну опять с мамы. Символично, правда? С возрастом и с разрастанием отчаяния мама не может остановиться в своих жалобах. Хоть и жалобы её отчасти правомерны, но их так много, и такие они сиротские, что хочется положить трубку и не слушать дальше невзначай упомянутые тяжбы жизни матери троих несовершеннолетних детей и двух совершеннолетних, один из которых занят своей жизнью, а другая – не работает и сидит на шее. Хочется попросить мать мою быть сильной, она ведь всё равно будет ползти дальше, «ну ползи ты молча!» хочется закричать ей. И тут становится ясно, что это слишком: требовать человека ползти да ещё и молчать, это уже какой-то спецназ, а не русская женщина с еврейской судьбой. Самое страшное, что делает она это следующим образом: вроде бы ей и не хочется жаловать, она знает, что делает ошибку, когда открывает рот с готовностью излить комментарий по какому-нибудь поводу, поэтому одновременно с желанием подавить мерзкие слова во рту она их изливает, тут же начиная ненавидеть себя и того, кому она их сказала за то, что оба собеседника понимают всю отталкивающие нелепость происходящего, потому что все продолжат ползти, но теперь еще и с ощущением, что все ползут в обосранных штанах. Простая женщина хочет, чтобы её пожалели, её никто не жалею, в этой ситуации всё, что она может сделать – жаловаться ещё больше для привлечения внимания к себе. Получается обратный эффект – от неё все начинают отворачиваться до тех пор, пока она не возьмёт себя в руки. Как итог моя сильная мама превращается в одинокую вечно жалующуюся 45-летнюю женщину, что неприятно и ей и мне. А ведь все хотят человеческой поддержки всего-то. Но даже в этом ничего не даётся с лёгкостью.

Истина проста: все находятся в жопе, и помочь другому всё равно, что сделать вид, будто никто из вас не в жопе, а в жопе все, поэтому хочется простой тишины, как говорится, делайте это молча.

В дальнейшее будет сложно поверить, но вы поверьте. Мне мой товарищ по несчастью написала вчера такое сообщение: «Фраза попалась замечательная, в „Обрыве“ Гончарова „… жизнь в себе и про себя – не жизнь, а пассивное состояние. Нужно слово и дело, борьба. А ты хочешь жить барашком“ И вот я думала, как перестать быть барашком» Более случайной и меткой цитаты я не встречала. Внимание, вопрос: как перестать быть барашком?

Ночью, во время борьбы с бессонницей даже с подкреплением в виде седативных таблеток, я придумала, как перестать быть барашком лично мне. Помните, в книге «Ешь. Молись. Люби», когда жизнь героини рушилась, она улетела в Италию? Её жизнь рушилась, и она улетела в Италию – моя жизнь рушится, и я хочу накопить денег, работая в булочной, чтобы улететь в Грузию. Принцип «ешь-молись-люби» сохраняется в неизменной виде в обоих случаях.

Помимо того, что я теперь ассоциирую свою жизнь с хомячей, мне ещё кажется, что вся моя предыдущая жизнь была как огромный прекрасный корабль, который теперь медленно, но верно тонет, как тонущий Титаник, и лучше его покинуть на неприметной лодочке, если я не хочу утонуть вместе с ним, хотя именно так по традиции и должен поступить капитан корабля, но я не капитан корабля, я и есть тонущий корабль. Поэтому я должна покинуть сама себя, попрощаться с иллюзиями, как в книге Владимира Познера «Прощание с иллюзиями». Я не стала министром, я не стала правозащитницей, я не стала адвокатессой, и теперь уже, наверно, и не стану. Я сброшу кожу, как змея, откину хвост, как ящерица, если хочу жить дальше, а не существовать «как прежде».

Я удивлялась, как маме удалось прожить как минимум три разные жизни, а теперь вступаю на тот же путь с такой готовностью, будто так всегда и должно было быть. Моя мама сначала была гадким утёнком, потом блондинистой роскошной бизнесвумен, затем многодетной обанкротившейся матерью. Кем была я? Пока я всегда была отличницей. У меня пока только первая этап завершен. Дальше будем посмотреть, как сказали бы евреи.