Прощай, Титаник!

Как вам моё умелое распоряжение свои прекрасным, молодым, начитанным, образованным организмом? Я его щедро раздавала направо и налево, о чем в похмельное утро жалела, и о чем так же легко забывала в очередной хмельной дурманящий вечер субботы или пятницы. Количество выпитого увеличивалось пропорционально желанию забыться, не ощущать себя собой и не чувствовать на себе всего того, что было сделано. Наряды были тем ярче, чем отчаянней были попытки привлечь внимание, которое хотелось привлекать, как по накатанной ища новых мужчин. Главное, всё с той же надеждой. Надежда – мой компас земной, а удача – награда за смелость. Хотелось бы подытожить именно так, но не выйдет. Удачные, как мне казалось, знакомства случались, некоторые были даже длительными – по несколько месяцев, что являлось своего рода рекордом – но все контакты растворились в небытие, никаких преимуществ от их наличия я не умела извлечь. Я оставалась глупой, эмоциональной, резкой, требовательной, израненной дурочкой, которой хотелось обскакать подружек. Потом уже было не остановиться. Я скакала, скакала через овраги, ямы с грязью, измазывалась в этой грязи и неслась без оглядки с ипподрома в поля вокруг. Такая вот степень отчаянного всепоглощающего желания быть лучше всех.

Стала ли я лучше от сожранного говна? Нет. Стала ли я лучше, когда перестала употреблять кал в пищу? Да. Но к этому пришлось идти три года. Три года неустанного блуда, иллюзий заполучить все богатства мира через постель (казалось, что только там меня оценят; я забывала о всем том, кем я являлась, помимо женщины с вагиной и ртом), самоутвердиться за счёт количества испытанных впечатлений и пережитых историй (качество в разы уступало количеству, я это понимала, но старалась исправить количеством, принося в жертву качество).

Давайте легким росчерком кисти просто набросаю пару мазков.

Первый впечатляющий случай произошел через полгода после моего двадцатилетия. Познакомились в ресторане случайно. Я тогда вообще не хотела никуда ехать, была одета в простое, закрытое, черное платье с поясом, с нестарательно убранными в пышный хвост волосами, но надо отдать должное моему стилю, – я была в ярко-красном пальто нараспашку и в красивых красных остроносых туфлях на каблуке (тогда ещё без сигарет, курить я начну через полтора года). Он был маленького роста и явно с низкой самооценкой в вопросах женского обольщения. С двумя женами и детьми. Занимался транспортировкой нефти и газа. Тогда это произвело на меня неизгладимое, сшибающее с ног впечатление. Вела я себя с ним по-детски инфантильно и не притягивала его мысли по причине своей недоступности и незаинтересованности, так как такой причины не было, а была беспочвенная влюбленность в транспортировку нефти и газа. Как повелось у меня, ранней весной эти «отношения» закончились, не оставив ничего ценного, за исключением громкого, еще полупьяного моего появления в университете в коротком платье и выпрошенного парфюма Манталь, с запахом парализующим, который я узнаю везде. Не будем скупиться на похвалу: этот экземпляр был самым щедрым и активным на фоне всех грядущих.

А кто же там на горизонте? А там пенсионер за 60, хозяин ресторана, в который мы, как сумасшедше одержимые, ездили с подругой курить кальян и выпить бутылку вина, ничего больше не заказывая. Наш старичок совершенно неожиданно во время одной из таких посиделок отправил за нам стол шампанское и огромную тарелку фруктов. Естественно, моя падкость на мужскую щедрость и живой интерес ко всему неизведанному заставили улыбаться пузатенькому старичку с целью пригласить присоединиться. Дальше водка, танцы только для хозяина, знакомство с каким-то певцом на закрытой вечеринке в этом ресторане и уж точно непредвиденная первая поездка «на Рублёвку». У него был большой безвкусный дом с фонтаном на въезде. Въезд и дом стояли в том самом элитном месте, о котором знают, что название ему – Рублёвка. Так я стала недоделанной рублёвской любовницей. Но так как щедростью от горского еврея и не пахло, как и не пахло харизмой мужчины солидного и выдержанного, в начале лета я прекратила с ним общаться. Кстати, на почве переоценивания себя, как дамы практически элитных кругов, я первый раз в жизни не могла сосредоточиться на подготовке к экзамену и провалила его.

«Какие-то подонки», – думаете вы. «И какая же она меркантильная». Вы не ошибаетесь, и правильно делаете. Что остается, если ты спишь с мужчинами без влюбленности? Только надеяться на их щедрость.