Прощайте, серебристые дожди...

— Соображаю… Не маленький.

— Мать на то и мать, чтоб беспокоиться. Скажи, так, мол, и так, в соприкосновение с противником входят редко, от случая к случаю.

— Так то ж неправда!

— Ты того, помалкивай, а лучше наматывай на ус, что тебе говорю. Дошло?

Азат промолчал.

— Сам знаешь, как ненастье, снег или там дождь, боевые действия прекращаются, и мы забираемся в домики. А те жилища у нас, как первоклассные гостиницы: сухо, тепло. Расскажи ей про мягкие подушки из гусиного пера. Не забудь и про тёплые одеяла. Что касается еды, тоже в положительном свете освещай. От себя вроде бы по секрету можешь добавить, что у Махмута, мол, часто бывает такая блажь: от второй тарелки плова отказывается. Но говори всерьёз, чтобы она тебе поверила.

Байгужин внимательно слушает, но укоризненно качает головой. Hyp несёт чепуховину, хоть стой, хоть падай!

— Ей во всём потакай, когда она нас будет хвалить, какими мы детьми были хорошими. Сделай, как я тебя прошу! В своих письмах она. очень беспокоилась, спрашивала меня: не обижают ли нас тут, на чужбине, злые люди? Успокой. Дай такое ей пояснение. С вашими сыновьями, дескать, никто не связывается. При удобном случае сами, мол, кое-кому по шеям дают…

После этих слов Махмут, сидящий рядом, заёрзал.

— Об этом ей не стоит говорить. Право слово, не стоит, — взмолился он.

— Стоит, стоит! — налегал старший.

Азат Байгужин заговорщики подмигнул ему, а про себя подумал: «Ну дает! Ни за что не расскажу! Какая мне корысть? Была охота!»

По какой-то надобности Иван Иванович отзывает Нура Загидуллина. Его место рядом с Азатом занимает Махмут.

— Ты того, — шепчет он, — не слушай Нура. Не обязательно передавать про рукоприкладство. Если хочешь знать, я ведь тебя шутя саданул. Дал самый что ни на есть рядовой подзатыльник.

Азат хитрит.

— Может, на прощание хочешь наградить меня ещё одним тумаком? Если охота, валяй!

— За кого меня принимаешь? — обиделся Махмут. — В такой момент да чинить расправу?

— А то попробуй! — плутовато засмеялся Байгужин. Почуяв, что Азат подтрунивает, Махмут пригрозил пальцем. Это ведь тоже проводы, приятельские, свойские…

Hyp Загидуллин, наверное, успел получить новую боевую задачу. Автомат на плече, ноги широко расставлены, голова откинута назад, выглядит именинником.

— Последний разговор, люди-мальчишки, — басит он. — По совести сказать, сами должны знать законы воздушной стихии и правила поведения в транспортном самолёте во фронтовых условиях. Но вы впервые попадаете в такую ситуацию… Чтобы при полёте фриц вас не приметил с земли, сразу забивайтесь в хвост самолёта. Ей-ей, говорю без подвоха!

Кто-то прыснул.

— Кого это там разбирает? — нарочито сердито спрашивает он. — Прекратить! При обстреле из вражеских зениток тоже есть хорошее средство безопасности. Крепко-накрепко зажмуриться и закрыть уши. Право слово!

Теперь хохочут уже все. Hyp Загидуллин вошёл во вкус.

— Ещё вот что. Когда вам стукнет по восемнадцать, сразу вертайтесь обратно.

— Неужто ты так приохотился, что хочешь партизанить ещё целых пять лет? — воскликнул Мишка-поварёнок.

— К тому времени войну, конечно, закончим, — ухмыльнулся Hyp. — Однако, как мне думается, придётся восстанавливать те самые мосты, которые сегодня взрываем, популярно говоря, рабочие руки понадобятся! Взял в толк?

— С этим самым без нас обойдётесь, — вмешался молчун Микола. — Вон какие вы богатыри!

Hyp был в ударе. Продолжая ломать комедию, он предложил:

— В таком случае вертайтесь, когда придёт пора жениться. Всем вам по доброй невесте подыщем!

— А как их хочешь женить? По общепринятому обычаю или исходя из собственного опыта? — съязвил Сундуков.