Прощальные слова

— Мы с отцом вместе возились с машинами. Он был механиком на заправке. Я скрутил провода. — В горле запершило, я тяжело сглотнула, придя к выводу, что мы не только сбежали, но и пошли на другие серьезные преступления. Не то чтобы у нас имелся большой выбор, но я была девочкой, которая никогда не пропускала уроки в школе и всегда приходила в комендантский час на пять минут раньше. Я никогда не думала о преступлениях, но вот, пожалуйста, совершила их сразу несколько.

Какое-то время спустя, когда мы отъехали, вдалеке послышался звук ручной сирены.

— Чарли, это из-за нас?

— Не знаю, — ответил он, задыхаясь.

Я прижала Люси к себе чуть крепче, когда жуткий звук усилился.

— Сверни на боковую улицу, — посоветовала я ему. Вряд ли стоило говорить об этом, ведь он уже сделал это несколько раз, но, разговаривая, когда мы оба сильно нервничали, я чувствовала, что помогаю. — Что нам делать?

— Придется удирать, — заявил он.

— Куда мы побежим?

— Я не знаю, Амелия. — Чарли заметно разволновался, как и я. Однако именно он разработал план, а я не знала, как нам избежать неприятностей, которые, возможно, надвигаются на нас.

— Когда я скажу, ты должна бежать как сумасшедшая. Ты поняла?

— Конечно, — согласилась я, зная, что не в состоянии бегать так быстро, как раньше. Я уже перешла грань недоедания, и в моем теле почти не осталось мышц. Мне постоянно казалось, что легкие развалятся, если я пройду от одного блока до другого, не говоря уже о беге на неизвестное расстояние в безопасное место.

Похоже, сирена на время стихла, но если ищут именно нас, уверена, они не откажутся от поисков так просто.

— Посмотри, нет ли под сиденьем карты, — попросил Чарли.

Я потянулась под сиденье и нашла атташе-кейс. Вытащить его было нелегко, но, достав его, я с удовлетворением обнаружила, что на застежках нет замков. Открыв кейс, нашла стопку бумаг и сложенную карту.

— Есть, — воскликнула я. — Карта.

Если Чарли не знал, куда нам ехать, то я не смогу помочь, не выяснив наше местоположение. Я развернула карту и стала искать Терезинштадт. К счастью, я быстро обнаружила его, хотя при свете газовых фонарей, мимо которых мы проезжали, было трудно что-либо разглядеть.

— Куда мы едем? — спросила я.

— Цюрих, — объявил он.

— Чарли, это займет почти целый день в пути, если не останавливаться, а мы в угнанной машине, — напомнила я ему.

— Я знаю, Амелия, но какой у нас еще выбор?

— Нам нужно найти другую машину, — предложила я ему.

— Согласен. Просто я не люблю воровство, — отозвался он.

— Тебе еще меньше понравится тюрьма или казнь, — возразила я.

Чарли продолжал испуганно вглядываться в зеркало, пока мы удалялись от густонаселенного района.

После нескольких часов езды бензин в баке заканчивался, и было трудно сказать, как далеко мы находимся от австрийской границы.

— Придется идти пешком, — рассудил Чарли.

— Мы должны ехать, пока в машине есть бензин, — возразила я.

— Я просто не хочу приближаться к границе на этом приметном автомобиле.

Я взглянула на Люси, которая все еще крепко спала, и представила, как тяжело нам придется. Вскоре мимо нас все чаще стали проезжать машины, и мы поняли, пора избавляться от улик, не говоря уже о том, что бензин на исходе. Чарли свернул в поле с высокой травой, которая почти скрыла машину, хотя я подозревала, что при дневном свете она все равно будет видна. Впрочем, я надеялась, что к тому времени мы уже уедем далеко.

С Люси на руках я выскочила через заднюю дверь в густую траву. Чарли нежно обнял меня, помогая подняться к главной дороге, где нас неожиданно выхватила пара фар, когда мы переходили дорогу. Не говоря ни слова, мы бросились бежать, направляясь в густой лес.

Мы не успели далеко уйти, как вдалеке послышался мужской крик.

— Эй, вы там!

Чарли схватил меня и тянул за собой, пока мы не углубились в лес. Мы бежали до тех пор, пока не выбились из сил. У меня отказали ноги, Чарли попытался поднять меня, но я больше не могла стоять, особенно с Люси на руках.

В лесу не было тропинки, и я надеялась, что с темнотой, скрывающей наши следы, нас будет трудно найти. Шанс, что в проезжающей мимо машине оказался нацист, который мог знать о нашем побеге, был не столь велик, как нам казалось, но мы не могли рисковать.

— Эй! — снова послышался голос.

— Черт возьми, — прошептал Чарли. — Он гонится за нами. — Чарли потащил нас к широкому дереву, и мы прижались к нему спинами. — Молчи. — Я знала, что говорить нельзя.

Однако Люси не понимала, и с ее губ сорвался тихий вскрик. С момента нашего бегства из лагеря это был первый звук, который я услышала от нее.

— Ш-ш-ш, — попыталась я успокоить ее. — Тише.

Я нежно покачивала ее на коленях, а Чарли мягко перебирал пальцами ее тонкие волосы.

— Ш-ш-ш, — повторял он за мной. — Все хорошо, малышка. Мы будем хорошо о тебе заботиться. Я обещаю.

— Куда вы подевались? — снова раздался голос, но из-за большого количества деревьев, от которых отражался звук, было трудно определить направление.