Прощание

Госпожа Доре оторопело оглянулась на заросли сирени, за которыми только что скрылась Виктория. Тибо уже перекинул ноги через край колодца, уже чувствовал камень сквозь дырку в штанах. Октябрьское солнце ослепило его, и несколько секунд он приходил в себя. Волна зловония настигла госпожу Доре, и она неучтиво отвернулась, но король со всех ног уже мчался по саду.

За сиренью был розарий, выходивший на небольшой луг, в глубине которого располагалась конюшня. Тибо побежал прямо к конюху, а тот, завидев приближающегося босого незнакомца с голым торсом, синим лбом, ободранным животом, илом на локтях и хвостами креветок в волосах, поднял кнут.

– Где она? – выпалил Тибо, отскакивая в сторону, чтобы не попасть под удар.

– Кто?

– Дочь Доре.

– Только отъехала.

Конюх снова поднял кнут, но Тибо схватил его за руку.

– Верхом?

– Верхом, в платье, без седла.

– Дай мне твоего лучшего жеребца.

– Что-что?

– Быстро дай мне лучшего жеребца, сию секунду!

– Но… По какому праву? – презрительно бросил конюх.

– Король это, дурень.

Предупрежденный супругой господин Доре как раз вошел в конюшню.

– О! Господин Доре! – воскликнул Тибо. – Позвольте одолжить у вас коня.

Господин Доре оглядел короля с ног до головы, кривясь и стараясь не вдыхать мерзкий запах. Ходили слухи, что Тибо поседел, но господину Доре он показался скорее брюнетом.

– Его величество уверены, что хотят скакать в таком виде? Воздух прохладный, мой король, особенно если ехать галопом. Говорят, его величество любят галоп.

– Его величество уверены, что хотят скакать НЕМЕДЛЕННО! – Тибо выходил из себя, чувствуя, что упускает Викторию.

– Даже не позаботившись о… как бы это назвать, ваше величество? О ранах? Сир?

– Коня, господин Доре!

– Ну что ж, в таком случае, сир, ваше величество… В добрый час.

И господин Доре начал смотр своих лошадей, разрываясь между необходимостью удовлетворить короля и желанием пощадить своего лучшего жеребца. На это ушло время. Когда же он обернулся, найдя, наконец, наилучший компромисс (старая кобыла с расшатанными зубами), перед ним никого не было.

17

Госпожа Доре провела Лисандра с Гийомом в гостиную, несмотря на липкие лужи, которые они за собой оставляли. Она колебалась, предложить ли им сесть, кормить же их не рассчитывала вовсе.

– Мой мальчик дрожит! – прогремел Тибо, врываясь в обитую новеньким бирюзовым шелком комнату.

Вместе с ним туда ворвался сильный порыв ветра и ворох сухих листьев. Он отказался от погони, решив, что Виктория уже слишком далеко.

– Огня, госпожа Доре! Огня, ванну, мыло, чистую одежду и чего-нибудь горячего выпить. Что вы будете, капитан?

– Чаю, благодарю, сир.

– Чаю. Покрепче. Мне кофе, тоже покрепче, и шоколад для Лисандра, послаще.

Каждое новое распоряжение Мадам Доре встречала растерянным жестом в адрес Сигмунда, следовавшего за ней как тень.

– Хлеба, – продолжал Тибо, – сливочного масла, джемов, сыра, паштетов и жаркого.

– Паштетов, сир?! Жаркого? Сыра?

– Сырную тарелку. Козьего, коровьего хорошей зрелости и с голубой плесенью.

– Но… ваше величество… у нас же пайки?

Тибо двинулся на нее, грозя пальцем. Задыхаясь от зловония, она зажала нос рукой. И отступила к гардинам, будто надеялась сбежать через окно.

– Пайки, ну-ну! Я из верных источников знаю, как вы здесь пируете! Лучше, чем при дворе.

– Но, сир, на что ваше величество намекает?

– Представьте себе, госпожа Доре, я знаю ваше меню так, будто сам только что побывал у вас в желудке.

Госпожа Доре вжалась в занавеску: дальше отступать было некуда.

– Но… но… но…

– Вы питаетесь хорошо, очень хорошо, ненормально хорошо. Мясо в изобилии, очевидно, плоды браконьерства, и… – он вытащил из волос хвост креветки, – контрабандные морепродукты, запрещенные королевским указом из-за опасности заражения, опасности известной и неоспоримой.

Мадам Доре, белая как мел, беззвучно шевелила губами.

– Вы арестованы. Советую вам слушаться моих распоряжений. Так что чистое белье, да поживее.

– Но, сир, моя дочь как раз поехала в лучшие лавки…

– Ваша дочь, госпожа Доре, не вернется.

Госпожа Доре в растерянности завертела головой, словно почувствовала необходимость ввинтить ее на место.

– Ваша дочь сбежала, едва завидев меня, по очень серьезной причине, о которой вы делаете вид, будто ничего не знаете.

Голова госпожи Доре вновь задвигалась, и на лице отразилось явное недоумение. На сей раз она, по-видимому, действительно не понимала, о чем говорит король. Она ничего не знает о Жакаре? Как такой опасный гость мог проскочить незамеченным у нее под носом? Тибо начал сомневаться в собственной теории. Конечно, они нашли туннель, который связывает северное крыло дворца и колодец усадьбы. Но есть ли у них доказательства, что Жакар им воспользовался? Нет. Они нашли два рыжих волоса и след духов. Доказывает ли это, что Виктория – его любовница? Тоже нет.

В комнату вошел господин Доре. Он вечно не поспевал за событиями и застал всех в неловком молчании: жену в смущении, короля в ярости. Он перевел выдающийся подбородок с одного на другую и довольно сообщил:

– Лошадь ждет вас, ваше величество.

– Пусть ждет и дальше.

– Как? Сир?