Прощание с «Императрицей»

Вопреки ожиданиям особого фейерверка не произошло. Расходные баки между крыльевыми стойками снесло взрывом раньше, чем они превратились во всепожирающую огненную тучу. Основной же, что в фюзеляже, они опустошили уже достаточно давно, так что этот бочонок на 200 литров, да ещё сразу за спинами лётчиков, не взорвался – пустой. Не достало бензиновых паров сдетонировать больше, чем на то, чтоб выбить крышку. А может, уже и те повыветрились по пути – бог весть.

Да и неважно. Шансов на выживание это не прибавляет, понял Кирилл, когда наконец-то смог осмотреться.

Пронесшись над бурыми и красными латками черепичных крыш, над лабиринтом каменных оград, разделивших террасные склоны предгорья на лоскуты огородов и редких садов, они почти что врезались в гору. Почти, поскольку гора с этой стороны, будто валун зелёным мхом, была покрыта можжевеловыми дебрями. Прямо как в ботаническом атласе, для наглядности школяру, – «многоярусный лес». Сплетшиеся хвойные кроны на кряжистых стволах и расползшиеся, будто лишайники по камням, кущи.

С верхнего «яруса», основательно просадив сначала тёмно-зелёную черепицу ветвей, вниз они съехали на лодочном брюхе редана и, упёршись рамой хвостового оперения, встали.

«Неужто опять повезло»? – нахмурил Кирилл рваную бровь как-то даже недоверчиво. Это ведь даже не матрац, набитый соломой, подстелить, а прямо-таки пружинный диван подставить.

– Ты только подумай, Лука, кажись, нам… – обернулся он на соседа и, не договорив, стиснул зубы. Покачал головой и произнёс наконец вслух, не боясь быть услышанным: – Слишком было б хорошо, чтобы всё хорошо… – И сгрёб с головы кожаный шлем.

Из перекрещённой ремнями груди прапорщика дикарской рыболовной острогой торчал обломок моторной рамы, видимо, развалившейся при ударе о землю, как бы тот ни был смягчён. И так это было нелепо…

«Кого? Луку? Добродушного, хоть и не без ехидцы исподтишка, сметливого, хоть и не без лукавства, хозяйственного, хоть и не без загула, Луку – и точно осиновым колом в грудь? И ладно бы лютый ворог, как он безо всякой патетики именовал неприятеля, точно сорт картошки определял. А то ведь случай, нелепый случай! Один раз свезло, другой раз – нечёт. Точно впору возопить к небу – как так?! Зачем так-то?»

Злобно хлопнув шлемом о жестяную панель с циферблатами датчиков, Кирилл вновь повернулся к товарищу, протянул руку – прикрыть хотя бы разинутый в беззвучном крике рот, уже обживаемый бессмысленными насекомыми тварями.

Но закрытый только что рот Тютюнника словно зевнул. Более того: по обветренным пухлым губам прошёлся язык, подкрасив их розоватой слюной, а один из глаз, зажмуренных в предсмертном ужасе, кукольно-неторопливо открылся. Другой только затрепетал ресницами век. Впрочем, хватило и одного, чтобы определиться.

– Шо це мене так штрикнуло у бiк, що не дай боже?.. – чуть слышно спросил Лука.

Жив!

Кирилл, не ответив, подтянулся, уцепившись за приборную панель, чтобы получше разглядеть «осиновый кол» в груди прапорщика и убедился, что стал невольной жертвой вполне театрального эффекта: заостренный, будто нарочно, деревянный обломок торчал не из разодранной пазухи кожаной тужурки, а из подмышки. Хоть, справедливости ради, надо признать, что страдальческий тон товарища был совершенно оправдан – скол древесины был густо окрашен кровью.

– Принесли его домой, оказался он живой… – с облегчением вздохнул штабс-капитан.

– Це не надовго, – поморщившись, указал одними глазами Тютюнник на круглое зеркальце наблюдателя, свёрнутое при аварии так, что показывало теперь назад, за спину.

И в зеркальце этом, хоть и смутно, но вполне различимо проявлялись из бурой пыльной тучи одна за другой фигурки бегущих турок. С цепами, вилами и мотыгами.

– Вот и аборигены пожаловали, – проворчал штабс-капитан Кирилл Иванов, одной рукой отстёгивая пряжку страховочного ремня под сиденьем, другой приблизительно там же нащупывая фанерную кобуру кавалерийского «маузера» на длинных тренчиках.

Черноморская хроника

Около 13 ч. 30 м. на курсе Босфор – Новороссийск был обнаружен крейсер «Бреслау», шедший для постановки мин перед Новороссийском и операций на коммуникациях у кавказского побережья. Миноносец «Счастливый» тотчас с дистанции 80 каб. вступил с противником в перестрелку, продолжавшуюся 10 мин. «Бреслау» повернул на зюйд.

В 4 ч. 15 м. линейный корабль «Императрица Мария» с дистанции 114 каб. открыл огонь по «Бреслау». После одного накрытия стрельбу пришлось прекратить, так как противник закрылся дымовой завесой. В 14 ч. 30 м. завеса рассеялась, и с расстояния 105 каб. линейный корабль вновь открыл огонь. В 14 ч. 45 м. после близкого падения снаряда неприятель вновь закрылся завесой. В 15 ч. 17 м. в третий раз с дистанции 109 каб. был открыт огонь, прекращенный по той же причине. Больше «Бреслау» из-за дымзавесы не появлялся, но русские корабли продолжали двигаться на зюйд-вест.