Прощание с империей

Почему всё это, образно, называю песнями слепого? Выходит, что прежде не был зрячим, коль такой красоты возле себя не видел. Можно теперь поделиться своими мыслями и пропеть песню древней Псковской земле…

Кажется, отыскал для себя нужный ответ, почему старые псковские храмы, как бы, «рисованы от руки». В их основе лежит не привычный для современного архитектора чертёж, а простой рисунок, эскиз. Здесь не отсутствие умения, а сознательный выбор псковского мастера. «Строить церкву своим умом. Авось, сойдётся!» По такому правилу прирастает живая природа. Там, где появляются идеально прямые линии и углы, она умирает. Прямоугольный мир искусственно создан человеком. Он опустошает его при всём своём очевидном бытовом удобстве.

Вы когда-нибудь видели два одинаковых куста сирени или неразличимо похожие избы в деревне? Известно, что такого просто не бывает. Разве знает дерево в лесу, каким оно потом вырастет? Рисунок с самой первой линии тоже допускает возможность некоторой фантазии. Он ещё только рождается и живёт в голове своего автора. У строящего храм псковского мастера получается работа «на глазок», но и в живом мире всё так делается, «на глазок». Только, чей он тогда? Самое поразительное, что глаз у создателя в обоих случаях оказывается необычайно верным. Вот и получается, что рука мастера делает, а другая, невидимая ему, её ведёт.

За всей кажущейся «небрежностью» псковских мелётовских фресок, размашистой «эскизной» манерой и свободой исполнения, стоит почерк мастера, позволяющий добиваться их наибольшей выразительности. В них не найти академической вылощенности современных им византийских, южнославянских и новгородских фресок. Изображения лишены искусственной красивости, а потому им больше веры. Рискну предположить, что в этой неканонической манере письма с её смелыми асимметрическими сдвигами и пронзительными резкими бликами, сохраняются живописные традиции Феофана Грека. Возникает ощущение присутствия Высшей силы, в какой-то момент происходит твоё соединение. Дальше, всё уже за гранью. Остаётся только сказать: «Верую, Господи»…

Мне нравятся скромные, небольшие белёные псковские храмы. Те, что когда-то строились «всем миром» для себя, городского и сельского люда. Они душевно уютней, в них быстрее начинается диалог с Богом. Здесь нет привычной для петербургского классицизма строгости линий. Между тем, эти простые, лишённые броского декора храмы, продолжают волновать воображение, у них потрясающая акустика. Псковские мастера создавали храмы по своим правилам. Повторить, воссоздать их в современной компьютерной графике уже невозможно. Они были рукотворны, а их создатели знали и умели больше нас.

Современные достижения научно-технического прогресса освобождают человека от многих творческих мук. Умные машины думают за него, лучше чертят и быстрее рисуют. Правда, потом на свет часто появляются унылые, однообразные клоны. Наверное, так машины создают храмы для себя. Что же делать в них живому верующему человеку?

Соловки. Дома у воды

Как по вольной волюшке —

По зелену морю,
Ходят всё кораблики
Белопарусники.
Промеж тех корабликов
Моя лодочка…

Михаил Лермонтов

«Тамань. Герой нашего времени»

Всё началось с поиска места для нового рисунка на Сельдяном мысу. Моё внимание сразу привлекли старые деревянные хозяйственные и жилые постройки у самой воды. Уж, больно живописно они выглядели со стороны. Сразу захотелось рассмотреть их во всех подробностях. Стояло время отлива, можно было подойти к ним по берегу совсем близко. Нужно сказать, что в таких местах все дома ставят на крепкие деревянные столбы. Тогда поднимающаяся приливом вода или волна не представляют для них большой опасности. От ближайшего столба в море уходил брошенный канат. Это показалось мне символичным. Здесь всё было прочно соединено между собой, привязано друг к другу: море и лодки к берегу, а дома к морю. Наверное, крепче всего такая связь существовала между людьми и морем. Им не нужны цепи и канаты.

Примыкавшая к дому крытая терраса была повёрнута к морю. Здесь все строения стояли лицом к воде. Почему-то сразу вспомнилась «Тамань. Герой нашего времени» Михаила Лермонтова. Отсюда тоже можно было ждать своего возлюбленного, мужа или жениха, ушедшего в опасное плаванье по студёной беломорской воде. Проверяю на память своё любимой произведение:

– Буря сильна. Янко не будет.

– Янко не боится бури.

– А если он утонет?

– Ну что ж? в воскресенье ты пойдёшь в церковь без новой ленты…