Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)

Первые знаки перемен можно заметить в первом же номере, появившемся после марта 1985 года, когда Михаил Горбачев занял должность Генерального секретаря и объявил ряд значительных изменений в сфере образования, в том числе введение информатики и основ компьютерной грамотности в школьную программу. Уже в декабрьском номере «Детской литературы» за 1985 год появились упоминания о горбачевских реформах, набирающих немалые обороты. К началу 1986 года благодаря перестройке и гласности советская система начала трещать по всем швам, что нашло отражение и в содержании журнала. В журнале то и дело печатались статьи на неслыханные раньше темы, такие как поездка детей в США с «миссией мира», встреча Горбачева с Рональдом Рейганом, отчет о первом американо-советском симпозиуме по литературе и искусству для детей, необходимость двустороннего сотрудничества в области разоружения, грядущая экологическая катастрофа203. В начале перестройки усилилось внимание к подросткам и подростковым субкультурам, были напечатаны, например, рецензии на фильмы «Чучело» и «Маленькая Вера»204. Примерно тогда же поменялся и вид журнала, теперь в нем появились фотографии реальных детей. Заметно уменьшилось число изображений Ленина, почти исчезла советская патриотическая эстетика.

Постепенно менялся и тон журнала: он становился куда более резким, особенно в области социальной критики; авторы следовали примеру Горбачева, призывавшего к большей открытости. В декабрьском номере за 1985 год была опубликована статья о том, что необходимо выпускать больше хороших книг для детей, с интересными текстами и иллюстрациями высокого качества, с новыми темами, иными, чем школа, учителя и примерные пионеры205. Автор эссе Марат Шишигин писал, что детям нужны разнообразные книги, отмечал, что в таких республиках, как Узбекистан, Азербайджан, Таджикистан и Грузия, приобрести книги особенно трудно, что недостаток качественных книг – проблема повсеместная. Как и многие другие статьи того времени, этот текст не отказывался от линии партии (и от непременной цитаты из Ленина), подчеркивал важность моральных устоев и любви к труду. Однако эта идеологическая преамбула быстро уступала место призыву к детским авторам: пишите на любые темы, главная цель литературы – воспитание характера и развитие личности ребенка-читателя. Такое сочетание привычной официальной доктрины и пропаганды новых широкомасштабных реформ в целом характерно для журналистики начала перестройки. С конца 1985 по 1987 год эта и подобные ей статьи в «Детской литературе» освещали школьные реформы, педагогическое образование, необходимость большей независимости для подростков, многочисленные проблемы подрастающего поколения, литературу для юношества206.

Вал серьезных перемен нарастал: к концу 1987 года новые статьи уже резко осуждали работу советской детской книжной индустрии в настоящем и прошлом. Они писали об усилении государственного контроля за детской литературой, начавшемся в 1928 году и приведшем в 1933 году к полному контролю и к созданию бюрократической машины, плохо функционирующей, никак не помогающей авторам и значительно затрудняющей издательский процесс207. В журнале теперь открыто обсуждались серьезные социальные проблемы: алкоголизм, наркомания, подростковая преступность, тюремное заключение несовершеннолетних, огромное количество сирот в государственных учреждениях (которое в январе 1988 года подошло к миллиону и продолжало расти). Последний номер 1988 года был посвящен новому поколению молодых авторов и иллюстраторов – Сергею Седову, Борису Минаеву, Марине Москвиной, Светлане Винокуровой, Юрию Нечипоренко; журнал начал задумываться о будущем детской литературы. Новое содержание журнала привело к увеличению тиражей, что отражало повышение интереса к нему: в 1985–1986 годах тираж колебался от 46 до 50 тысяч, а в 1988–1989 годах он вырос до 55–60 тысяч экземпляров.