Читаем Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017) полностью

В 2012 году Дина Сабитова опубликовала третью повесть – «Три твоих имени». Эта книга прекрасно иллюстрировала важный поворотный пункт в развитии российской подростковой литературы. Как и последующая эмиграция писательницы в Коста-Рику, эта работа представляла собой разрыв с прошлым и новое творческое направление. Несмотря на то что главная героиня – сирота, как и герои практически всех других книг Сабитовой, в этой повести субъектность ребенка и его внутренний мир описывались иначе, чем в других произведениях писательницы. Три части книги отражали три разных варианта судьбы одной и той же девочки Маргариты, чье имя и социальная ситуация менялись в каждой из частей. Сначала она семилетняя Ритка, которая живет в деревне в очень бедной семье. Во второй части ей двенадцать лет и ее зовут Марго, она живет с приемными родителями, потому что родные мама и папа погибли при пожаре. В третьей части она Гошка, ей четырнадцать и живет она в детском доме. Все три имени – уменьшительные от имени Маргарита. Классический прием: новое имя связано с новой судьбой, каждое имя символизирует рост и развитие – от ребенка к началу подросткового периода и, наконец, к настоящему подростку. Вся книга в целом образует триптих, где каждая часть обладает собственным стилем, отражающим три возможные линии развития жизни девочки. На первый взгляд, это еще одно произведение о сироте, где книга предлагает решение проблемы и избавление от сиротства: повесть кончается тем, что Гошку удочеряют и она попадает в любящую семью. Такой финал обеспечивает новое начало для героини и знаменует собой новый поворот в развитии российской подростковой прозы492.

Повесть «Три твоих имени» стала переходным мостиком от первой волны подростковой прозы ко второй. Первые две части еще отражают характерные для первой волны мотивы, однако третья часть обещает новые возможности. Первая часть служит примером типичной трагической прозы раннего постсоветского времени: родители ужасно обращаются с Риткой и ее четырехлетней сестрой, мать пьет, отец бьет детей. История обрывается на том, что Ритка чуть не погибает при пожаре, в последнюю минуту ее спасает отец, после чего он клянется никогда больше не пить и начать новую жизнь – это первая из сказочных концовок. Вторая часть начинается там, где кончается первая, однако в этой версии развития событий родители погибают при пожаре, а осиротевших Ритку и ее сестру отправляют в разные детские дома. Медсестра детдома берет Ритку в свою семью, она называет ее Марго. Часть вторая тоже заканчивается по-сказочному: приемные родители переезжают вместе с девочкой в другой город и начинают там новую жизнь. Третья часть начинается с того же самого, однако приемные родители не берут Марго с собой, и она – теперь уже подросток – остается в детском доме. Здесь ее называют Гошкой. Новый мобильный телефон – ее единственная связь с внешним миром, и именно благодаря мобильному телефону ее судьба изменяется в третий раз. В конце третьей и последней части книги Гошку в четырнадцать лет удочеряет художница по имени Лида, мать двоих детей. Гошка попадает в большую семью с кучей домашних животных. Так Сабитова видит счастливую развязку – стать частью дружной семьи со скромным достатком. У ее новых родителей не так уж много денег, зато у них есть искусство, природа и любящие сердца493.

Структура повести и описание субъектности ребенка как чего-то подвижного и непостоянного – главная черта, которая отличала это произведение от подростковых книг, опубликованных всего несколькими годами ранее. Сабитова изобразила сложность и многогранность идентичности героини при помощи разных голосов и множественных перспектив повествования. Радикально новое отношение к сюжету – он подвержен случайностям и может легко изменяться – превращает повесть в очень важный переломный момент развития российской подростковой литературы. Что особенно важно, эта повесть переворачивает классический, архетипический сюжет – «подчинись или умри» – с ног на голову: теперь уже не протагонист должен подчиниться обществу, чтобы повзрослеть и стать его частью, а общество должно принять героиню такой, какая она есть. Гошка сама играет важнейшую роль в своей истории: она вызывается дать интервью на телевидении, чтобы поговорить о возможностях усыновления подростков, в результате ей надо самой выбрать новую семью из нескольких возможных. Тот факт, что это взаимный выбор – семья должна выбрать Гошку, но и Гошка должна выбрать семью, – очень важен для Сабитовой, которая понимает всякие отношения как взаимные; только так обеспечивается «счастливый конец» повести.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное