Ключевые особенности выбора героев, передачи их голосов, сюжеты, темы и изображение агентности ребенка объединяют книги Мурашовой, Петросян и Сабитовой; во всех трех книгах отразились возникшие после 1991 года значительные изменения в отношении к детям и подросткам. Первое поколение авторов постперестроечной детской литературы в каком-то смысле оказалось, как и их персонажи, сиротами. Благодаря событиям 1991 года эти писатели были отрезаны от литературных предшественников, поэтому новым авторам пришлось выбирать свой путь в ситуации, когда старая политическая система была признана тупиковой. Неслучайно герои всех трех произведений – мальчики-подростки, сироты, попавшие в государственные детские дома в переходный момент жизни между детством и взрослостью, дети, существующие на задворках плохо функционирующего общества. То, что герои занимали позицию социальных аутсайдеров, с одной стороны, означало критику общества, в котором столько детей оказалось в орбите госучреждений, с другой – стало способом рассказать реальным детям о реальной жизни. Новые персонажи резко отличались от сирот советской классики – «Красных дьяволят» Бляхина, «Республики ШКИД», «Двух капитанов», повести «На графских развалинах» Гайдара. Хотя советские сироты изображались жертвами предыдущего режима, они в конце концов превращались в чистые источники будущего советского общества487
. Герои Мурашовой, Сабитовой и Петросян, наоборот, представали символами трагической неудачи и окончательного исчезновения этого общества.Анализ литературы первой волны невозможен без обсуждения трех повестей Наринэ Абгарян о Манюне (2010–2012) и повести Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Время всегда хорошее» (2008). Эти произведения появились примерно в то же время, что книги Мурашовой, Сабитовой и Петросян, но они резко отличаются по тону и темам повествования. Куда менее трагическое и, наоборот, часто юмористическое изображение детства в советскую эпоху у Абгарян и у соавторов из Беларуси Жвалевского и Пастернак совсем иначе представляет мир, в котором растут герои; эти авторы в удачно сбалансированной пропорции смешивают хорошие, плохие и абсурдные стороны советской жизни. Позитивный настрой, отсутствующий в книгах Мурашовой, Сабитовой и Петросян, по всей видимости, находит отклик у гораздо более широкого круга читателей, о чем можно судить по популярности и финансовому успеху книг Абгарян, Жвалевского и Пастернак.
Автобиографическая «Манюня» Абгарян – современное переложение классического сюжета о двух проказливых друзьях и их невероятных приключениях; в советское время эту роль играла книга Драгунского «Денискины рассказы». Взяв за основу принципы, заложенные в «Приключениях Тома Сойера» Марка Твена, Абгарян все же переворачивает гендерные стереотипы: ее героини – две девочки Манюня и Нара, закадычные подружки, неуправляемый дуэт. Они постоянно носятся где придется, шалят, озорничают, придумывают сложнейшие проказы, делают все не так, как положено, и по большей части ухитряются избегать наказания взрослых, которые за ними приглядывают и раздают задания помогать по дому, – в первую очередь, грозной Ба, бабушки Манюни. Абгарян изобразила девочек нарушительницами всех возможных и невозможных норм; эти маленькие хулиганки ни о чем не заботятся и пренебрегают всеми правилами поведения. Этим Манюня и Нара резко отличаются от персонажей Мурашовой, Сабитовой и Петросян, которые предстают перед читателем попавшими в ловушку жертвами системы. В каком-то смысле Абгарян возвращается к нарративу счастливого советского детства, и все же детство у нее изображено в совершенно другом свете: дети наделены разрушительной силой свободного духа и способны выйти сухими из воды, несмотря на все проделки.