Читаем Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017) полностью

Ключевые особенности выбора героев, передачи их голосов, сюжеты, темы и изображение агентности ребенка объединяют книги Мурашовой, Петросян и Сабитовой; во всех трех книгах отразились возникшие после 1991 года значительные изменения в отношении к детям и подросткам. Первое поколение авторов постперестроечной детской литературы в каком-то смысле оказалось, как и их персонажи, сиротами. Благодаря событиям 1991 года эти писатели были отрезаны от литературных предшественников, поэтому новым авторам пришлось выбирать свой путь в ситуации, когда старая политическая система была признана тупиковой. Неслучайно герои всех трех произведений – мальчики-подростки, сироты, попавшие в государственные детские дома в переходный момент жизни между детством и взрослостью, дети, существующие на задворках плохо функционирующего общества. То, что герои занимали позицию социальных аутсайдеров, с одной стороны, означало критику общества, в котором столько детей оказалось в орбите госучреждений, с другой – стало способом рассказать реальным детям о реальной жизни. Новые персонажи резко отличались от сирот советской классики – «Красных дьяволят» Бляхина, «Республики ШКИД», «Двух капитанов», повести «На графских развалинах» Гайдара. Хотя советские сироты изображались жертвами предыдущего режима, они в конце концов превращались в чистые источники будущего советского общества487. Герои Мурашовой, Сабитовой и Петросян, наоборот, представали символами трагической неудачи и окончательного исчезновения этого общества.

Анализ литературы первой волны невозможен без обсуждения трех повестей Наринэ Абгарян о Манюне (2010–2012) и повести Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Время всегда хорошее» (2008). Эти произведения появились примерно в то же время, что книги Мурашовой, Сабитовой и Петросян, но они резко отличаются по тону и темам повествования. Куда менее трагическое и, наоборот, часто юмористическое изображение детства в советскую эпоху у Абгарян и у соавторов из Беларуси Жвалевского и Пастернак совсем иначе представляет мир, в котором растут герои; эти авторы в удачно сбалансированной пропорции смешивают хорошие, плохие и абсурдные стороны советской жизни. Позитивный настрой, отсутствующий в книгах Мурашовой, Сабитовой и Петросян, по всей видимости, находит отклик у гораздо более широкого круга читателей, о чем можно судить по популярности и финансовому успеху книг Абгарян, Жвалевского и Пастернак.

Автобиографическая «Манюня» Абгарян – современное переложение классического сюжета о двух проказливых друзьях и их невероятных приключениях; в советское время эту роль играла книга Драгунского «Денискины рассказы». Взяв за основу принципы, заложенные в «Приключениях Тома Сойера» Марка Твена, Абгарян все же переворачивает гендерные стереотипы: ее героини – две девочки Манюня и Нара, закадычные подружки, неуправляемый дуэт. Они постоянно носятся где придется, шалят, озорничают, придумывают сложнейшие проказы, делают все не так, как положено, и по большей части ухитряются избегать наказания взрослых, которые за ними приглядывают и раздают задания помогать по дому, – в первую очередь, грозной Ба, бабушки Манюни. Абгарян изобразила девочек нарушительницами всех возможных и невозможных норм; эти маленькие хулиганки ни о чем не заботятся и пренебрегают всеми правилами поведения. Этим Манюня и Нара резко отличаются от персонажей Мурашовой, Сабитовой и Петросян, которые предстают перед читателем попавшими в ловушку жертвами системы. В каком-то смысле Абгарян возвращается к нарративу счастливого советского детства, и все же детство у нее изображено в совершенно другом свете: дети наделены разрушительной силой свободного духа и способны выйти сухими из воды, несмотря на все проделки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное