Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)

Социальный ландшафт Дома разнообразен и включает пять групп воспитанников, живущих в разных палатах: Фазанов, Псов, Птиц, Крыс и обитателей Четвертой. И к русскому, и к английскому изданиям прилагается список персонажей; это помогает читателю разобраться во множестве имен и героев, понять, как они между собой связаны. Обилие протагонистов, богатый набор аллюзий на отечественную и зарубежную классическую литературу, насыщенность психологической прозы – все это признаки высокого литературного стиля. Теневой взрослый рассказчик присутствует все время, иногда проникая в речь юных персонажей, многие из которых проявляют неожиданную зрелость в манере выражения мыслей, интеллектуальных способностях или практических навыках, при помощи которых они пытаются завоевать более высокое место в иерархии внутри своей группы. Сообразительность и здравый смысл помогают получению преимуществ и привилегий; герои произносят длинные монологи, которые демонстрируют высокий уровень их вербальных способностей.

И Петросян, и Мурашова легко смешивают в своих произведениях реальность и фантазию, однако в «Классе коррекции» герои отправляются в параллельный мир преимущественно по своему желанию. Персонажи Петросян часто оказываются в фантастическом пространстве Дома достаточно случайно, повинуясь силам, которые не подлежат их контролю. Другими словами, у Мурашовой подростки сами являются творцами своей судьбы, тогда как у Петросян они не обладают иной агентностью, кроме попыток подняться в иерархии внутри Дома. В начале романа Курильщик протестует против навязываемого ему поведения и немедленно подвергается остракизму – за это и за то, что ведет себя, как «нормальный человек». В обоих произведениях снова и снова возникает одна и та же тема – желание быть нормальным человеком; эта тема очень часто встречается в подростковой прозе, поскольку, как отмечает Трайтс, чтобы стать в обществе независимым ни от кого взрослым, необходимо принять правила этого общества. «Дом, в котором…», безусловно, продукт своего времени, времени отсутствия ясных правил после распада Советского Союза: Дом – это метафора общества в целом, где глобальный недостаток нормальности превращает социальную интеграцию и возможность функционировать в обществе в недостижимую фантазию.

Поскольку больше жизни внутри Дома его обитателей страшит только одно – рано или поздно им придется вырасти и оставить Дом, школьный выпуск оказывается чем-то сродни смерти. В последних главах основной сюжетной линией становится попытка директора и главного воспитателя отменить выпуск, чтобы избежать сопровождающих этот процесс вечеринок, трагедий, наркотиков, алкоголя и связанных с необходимостью покинуть Дом приступов тревоги. Администрация школы хочет, чтобы старшеклассники просто уехали – без фанфар и без долгих сборов. Ральф, любимый воспитанниками учитель, считает, что это бездушно и несправедливо, поскольку лишает учеников необходимого ритуала, придающего жизни смысл и отмечающего процесс взросления. Эти события служат метасюжетом романа: этот мир уже и так неблагополучен, а тут еще срывается правильный переход к следующему периоду жизни. Вместо того чтобы повзрослеть и оказаться в новой жизненной фазе, персонажи просто вырастают и исчезают. Такая концовка подчеркивает основную разницу между романом Петросян и многочисленными опубликованными примерно в то же самое время произведениями в жанре young adult с их лихо закрученными сюжетами – например, «Голодными играми» или «Дивергентом». Как и эти книги, «Дом, в котором…» – дистопия, но принципиально отличная от других в своей трактовке героизма и субъектности детей; дети изображены пассивными существами, полностью зависимыми от взрослых и запертыми в государственном учреждении. Эпилог романа показывает судьбы части персонажей и их взрослую жизнь, что снова роднит роман с «Республикой ШКИД», однако эффект достигается обратный: герои не становятся зрелыми людьми, они входят во взрослый мир практически не изменившимися.