Прощание с мирной жизнью

Ты меня взлелеяла,
Все пушинки свеяла,
Матушка моя.
Час пришел расстаться,
Ухожу скитаться
В чужие края.

Елена вздохнула. Пение не успокаивало. Ничего не поделаешь, надо прочитать записку! Прежде чем развернуть ее, Елена быстро сунула в рот последние апельсинные корочки. Предчувствие не обмануло Елену: с первых же слов письма сердце болезненно сжалось:

«Дорогие родители! — писала Адриенна. — Пожалуйста, не пугайтесь того, что я на неопределенное время расстаюсь с вами. Так для нас всех будет легче. Я ухожу от вас не потому, что вы не поняли меня, нет, я люблю вас и благодарна вам. Не надо также считать меня романтически настроенной девочкой, которая хочет, чтобы ее похитили, или жаждет приключений. Просто по зрелому размышлению я пришла к выводу, что не могу дольше жить, как жила до сих пор: так несамостоятельно и в несоответствии с новыми идеями, в силу которых я верю. Объяснить вам, почему такой шаг совершенно необходим, мне сейчас вряд ли бы удалось, да к тому же это завело бы нас слишком далеко. Надеюсь, что позже, когда мы снова увидимся, я буду в состоянии это сделать. А пока, верьте мне, мое решение вызвано самыми добрыми намерениями. Очень прошу вас: не волнуйтесь за меня! И не пытайтесь разыскать меня и отговорить. Я буду аккуратно писать вам. Милый папа и милая мама, если вы даже сочтете, что я не права и впоследствии разочаруюсь, все-таки предоставьте мне идти своей дорогой. В конце концов каждый человек, как говорит дедушка, должен сам приобрести жизненный опыт. А я чувствую, что для счастья и осознания своего места в жизни мне это необходимо. Целую вас. Адриенна».

Елена уронила письмо. Оно покачалось на воде, потом утонуло. Елену удивило, что от чтения записки ее беспокойство не увеличилось, а, наоборот, несколько улеглось. Она почувствовала даже своего рода томительную зависть.

Час пришел расстаться,
Ухожу скитаться
В чужие края.

Спустя некоторое время, когда она снова замурлыкала свою песенку, она ощутила какое-то приятное умиление.

Вернусь ли — не знаю,
Станешь ты седая,
Матушка моя.

Елена вытянулась в ванне.

Плечи, шея, подбородок погрузились в теплую ароматную воду. Она закрыла увлажнившиеся глаза и предалась сладостной жалости к себе самой.

IX

Трамвай остановился. Все пассажиры вышли.

— Конечная остановка, — сказал кондуктор Адриенне, которая одна осталась в вагоне. — Вам куда надо? Ах да, ведь это вы спрашивали Старую Таможню. Придется пешком пройти. Ступайте до третьего переулка, потом налево, потом два раза направо и опять налево. — Он помог Адриенне выйти, подал ей два ее чемодана. — Тут недалеко. Шесть — восемь минут хода. Доберетесь.

— Да, да, конечно. Благодарю вас! — Стараясь держаться прямо, Адриенна пошла в указанном направлении. Она не хотела, чтобы кондуктор подумал, будто ей тяжело нести чемоданы.

Он посмотрел ей вслед и покачал головой. Чего ради приехала сюда, в Смихов, в рабочий квартал, эта хорошо одетая барышня? Да еще с чемоданами?

Адриенна шагала быстро. Вот и третий переулок. Она повернула налево. Здесь тротуар был узкий, неровный. Между домами попадались пустыри. Теперь направо! Но тут два переулочка. Адриенна выбрала тот, что пошире. Опять направо! И налево! Это, должно быть, и есть улица У Старой Таможни. Нет, это не то. Тогда надо обратно и в тот, другой переулок! Переулок оказался тупиком. Опять обратно! А теперь куда?

«Самое простое спросить», — решила Адриенна.