Прощание с мирной жизнью

«Что такое идеал, как не вечно искомое, далекое «я»? Мы ищем свое «я», следовательно, мы еще не имеем его. Мы стремимся быть такими, какими должны быть, следовательно, мы не таковы. Мы живем в страстной тоске, и целые тысячелетия мы жили в этой тоске и в надежде. Совсем иначе живешь, если живешь в… наслаждении!»

Она взяла книгу, открыла на первой странице. Там стояло: Макс Штирнер «Единственный и его собственность»^{23}. Под напечатанным заглавием было написано от руки:

«Ничто — опора делу моему».

Затем следовало несколько слов на чужом, славянском языке.

— Ага, польский, — решила Адриенна.

Тут в комнату вошла Валли. Адриенна сконфузилась.

Валли не обратила внимания на замешательство кузины; захлебываясь от возбуждения, она начала рассказывать:

— Знаешь, я не стала ждать, пока дедушка приступит к допросу, и сразу сказала, что представляю, зачем он меня позвал, и потому сама во всем признаюсь. И тогда я рассказала, что вчера ночью у меня были двое моих друзей, польские студенты, и что мы говорили об их товарищах, которых преследуют. Дедушка удовлетворился. Отозвался шуткой на мой рассказ. Замечательно, правда? Стал уверять, что совсем не собирается выведывать мои тайны, а кроме того, он вполне может себе представить, что польские студенты не в ладах с царской полицией. Только я должна быть осторожной, а то как бы они не дали мне бомбу на сохранение, но это я, верно, и сама понимаю. А в общем, он в молодости тоже общался с русскими студентами и знает, какие они фантазеры. И глаза у него на минутку подернулись влагой и стали грустными. Знаешь, Адриенна, мне даже захотелось его поцеловать. А в заключение, ты только представь себе, он спросил, не поеду ли я с ним к одной его старой приятельнице, баронессе. Ябурек-то, выходит, был прав. Сегодня он только завезет к ней визитную карточку, но в ближайший четверг, когда он по-настоящему поедет к ней в гости, он возьмет меня с собой… Адриенна, да ты не слушаешь!

— Нет, нет, я… я внимательно слушаю, ты сказала, что поедешь с дедушкой. Мне тогда, пожалуй, лучше уйти.

— Ах, Адриенна, меня ты не обманешь. Я знаю, ты не слушала. И знаю, почему не слушала. — Валли показала на книгу, которую все еще держала Адриенна.

Адриенна опустила в смущении глаза, но тут же подняла их на Валли.

— Да, из-за книги. Тебе ее дали… они?

— А то кто же? Мне ее принес Саша. Чтобы я обязательно прочитала. Но я застряла на первых страницах. Ужасно скучно.

— Можно мне ее почитать?

— Пожалуйста.

— Можно сейчас взять?

— Почему такая спешка? Но, пожалуйста, бери.

Во время разговора Валли подошла к зеркалу и вытащила из прически гребенку и шпильки. Она по-новому причесала свои пышные волосы. При этом она спрашивала совета, правда, скорей не у Адриенны, а у себя самой, в какой цвет лучше окрасить волосы, потому что темно-русый уже надоел.

— Может быть, лучше всего в рыжевато-золотистый? Рыжевато-золотистый — это очень изысканно. К тому же он сейчас входит в моду. — Она задумалась, потом совершенно неожиданно сказала: — Держу пари, что среди русских студентов, с которыми он был знаком в молодости, была и студентка. И, конечно, тут была трагическая любовь. Это сразу заметно, даже много лет спустя. Между прочим, вот, верно, был полный очарования, пленительный любовник. Ведь это и сейчас еще видно!

— Что? — переспросила совсем растерявшаяся Адриенна, оторвавшись от книги. — Что ты сказала?

— Ничего, душечка, продолжай чтение.

Валли кончила причесываться и теперь тайком подкрашивала губы. Время от времени она косилась на Адриенну, но та ничего не видела, кроме книги. «Девичья дружба — далеко не идеал, — подумала Валли, — для меня уже не идеал». Она спрятала губную помаду в шкатулку и громко сказала:

— Адриенна, душечка, я готова.

XV

Александр высадил Валли из экипажа и отослал кучера.

— Не дожидайтесь нас, Иоганн, мы вернемся пешком. Обратно нам под гору, — сказал он.

Похожий на виллу дом, в котором жила баронесса Арндтем, находился в конце нового квартала, выросшего за последние годы над старым городом на прежних крепостных валах; квартал этот представлял собой провинциальную копию современных, застроенных виллами пригородов Вены, Берлина или Парижа, куда не раз совершали вояжи разбогатевшие бюргеры.

Уже на прошлой неделе, когда Александр завозил визитную карточку к своей бывшей подруге, он, ухмыльнувшись при виде ее резиденции, констатировал, что Мальти придает одинаково большое значение как моде, так и аристократической патине. Теперь он убедился, что первое впечатление не обмануло его. Лакей на парадном был в коротких штанах и башмаках с пряжками, но о приходе гостя он докладывал по белому телефону, что Александру до того случалось видеть только на экране синематографа.