Прощание с мирной жизнью

Александр хотел присмотреться к ним поближе, но они уже удалились. Медленно прошел он мимо нескольких групп оживленно беседовавших гостей. Молодой человек, изучающий психологию моды, все еще ораторствовал на эту тему. А в кружке, центром которого был рыжий драгунский майор, теперь слышались иные слова: «образец орудия», «конъюнктура», «заводы Шкода». В третьей группе шел спор о несходстве германского и славянского национального характера.

Александра занимала все та же мысль: «Что свело этих людей вместе?» Тут были аристократы из старых дворянских семей, но те, кто представлял эти семьи здесь, почти все принадлежали к боковым линиям. Тут были профессора, офицеры, фабриканты, известный дамский портретист, государственные чиновники и в довершение ко всему несколько личностей неопределенной профессии, вроде тех двух «англизированных модников», которые в одинаковой мере могли быть и биржевыми спекулянтами, и любыми другими авантюристами.

Что-то здесь было не то. Как в движениях Мальти проступало ее театральное прошлое, так и в собравшемся к ней на файв о’клок обществе чувствовалась какая-то «гнильца». Александр еще не мог определить какая, но он явственно ощущал, что она есть.

«Во всяком случае, поразительно смешанное общество, — вывел он заключение, — не могут же все они быть ее прежними любовниками. Хотя бы, например, тот толстяк, что так противно размахивает руками, словно топором рубит, и несет он ту же тупую чушь, что и мой любимый зятек!»

Высоко подняв брови, прислушивался он к тирадам толстяка, который объяснял двум пожилым дамам в черном, что Австрия настоятельно нуждается в омоложении.

— Спокойная жизнь разлагающе действует на наши идеалы, — гремел он, намазывая маслом и медом сдобную булочку. — К тому же раздоры между национальностями расшатывают государственные устои. Блеск династии меркнет. Нам нужно, чтобы повеяло свежим ветром, нам нужна встряска. Для поднятия духа. В конце концов мы не для того истратили миллионы на модернизацию армии, чтобы этот огромный аппарат бездействовал. Как вы полагаете, почему вызвали бывшего не у дел Конрада фон Гётцендорфа^{24} и вновь назначили его начальником генерального штаба? Потому что теперь наши самые высокопоставленные пацифисты убедились, что его требование вмешательства в боснийский кризис было совершенно правильно. Я же не говорю, что нам нужна кровопролитная война. Но вооруженное выступление необходимо, особенно против Сербии.

— Но разве война не слишком рискованна, — возразила одна из дам, — ведь нашим австрийским славянам нельзя доверять.

— Пардон, сударыня, это неверный взгляд на вещи. Это граничит — простите мою резкость — с изменой.

— Ради бога… я просто имела в виду, что если чехи и хорваты даже в мирное время причиняют нам столько хлопот, то что же тогда во время войны?

Толстяк успокоился. Он с аппетитом скушал булочку, намазанную медом.

— Ах, что там, лучше положить конец страхам, чем страшиться без конца.

Александр отошел. Эта песня была ему знакома. Обновление Австрии, великодержавная политика, активное выступление… уже около года это можно услышать в известных кругах Вены.

«А здесь им подпевают. Да, в ее салоне компания со всячинкой. Здесь что-то не чисто! — Александр оглянулся, ища Валли. Его внучка очень наблюдательна. — Хотел бы я знать, что она думает о здешнем обществе».

XVII

Александр прошел в соседнюю комнату. Валли там не было, в двух следующих тоже; в конце концов, вернувшись в зал, он увидел ее в обществе баронессы и широкоплечего господина, который в течение какого-то времени принимал вместо хозяйки гостей. Его четырехугольное, окаймленное блестящей черной бородой лицо показалось Александру знакомым, но, возможно, он и ошибся.

Александр хотел подойти к ним, но тут на него налетел капитан Леопольд фон Врбата.

— Ах, Польди, ты тоже здесь?

Капитан кивнул с грустным видом. Его полные щеки сияли обычным румянцем, но губы недовольно кривились, и нос, похожий на кусок дикого мяса, печально навис над ними.

— Что случилось, Польди? Сандвичи не пришлись тебе по вкусу? Или еще какая-нибудь неприятность? А как ты сюда вообще попал? Ты был знаком с Мальти, я хотел сказать — с баронессой Амальтеей?

— Да что ты! Я только сейчас ей представлен. Меня сюда притащили. Я как раз на сегодняшний вечер заказал себе южнобогемского карпа. Еще счастье, если успею его просто отварить. О польском соусе или еще о чем-нибудь более сложном нечего и думать. А я пригласил двух старых гурманов, у них уже слюнки текут. — Польди выразительно высморкался, даже с каким-то всхлипом.

— Так тебя притащили насильно? — участливым тоном осведомился Александр.

— Ничего не поделаешь, не прийти было бы нарушением субординации.

— Нарушением субординации? Это звучит так, будто ты здесь по военным делам.

— Именно так. Мне было предложено новым начальником штаба нашего корпуса сопровождать его, отказаться я не мог. Полковник Редль^{25} в таких делах шутить не любит.

— Полковник Редль… Редль… это имя я уже слышал.