Прощение

— Была бы парнем, не загоняла б себя в землю. Восемь часов сна, и никак не меньше.

Не ожидая ответа, он вернулся к своему столу, сообщил, что они отправляются с визитом к Аусте, и, отметив, в какое смятение повергла новость его молодого напарника, отвернулся, пряча хмурую усмешку.

Глава 38

День выдался чудесный — ясный, морозный, тихий. Снег скрипел под ногами, когда детективы прошли к дому Аусты мимо маленького, довольно кривобокого снеговика, одиноко стоявшего в центре лужайки. Судя по тому, что под тонким белым слоем, где скатали самый большой ком, проступала трава, снеговика сложили утром. Хюльдар надеялся, что девочки ушли с другой матерью: разговаривать с людьми гораздо труднее, когда рядом, пусть даже не в одной комнате, их дети. Мысль о том, что они могут подслушивать, не давала сосредоточиться. Когда Гвюдлёйгюр, бледный и подавленный, звонил в звонок, Хюльдару пришло в голову, что, может быть, было бы практичнее вызвать Аусту в участок. Но теперь уже слишком поздно.

Как и следовало ожидать, дверь открыла одна из дочерей, старшая девочка — Хюльдар забыл ее имя. Выглядывая в щелку, она вцепилась в дверную ручку, и было видно, что ее щеки горят румянцем после игр на морозе, а волосы собраны в хвост, но взъерошены на макушке, как будто она недавно сняла шерстяную шляпу. Теперь, однако, судя по блесткам, щедро рассыпанным по голове, плечам и рукавам, девочка была занята каким-то рождественским проектом. На протяжении многих лет Хюльдар получал свою долю таких творений от племянников. При вскрытии посылки испускали облачко блесток, и избавиться от них было так же трудно, как если бы тебя вымазали дегтем и вываляли в перьях.

— Твоя мама дома?

— У меня две мамочки, — с каменным лицом заявила девочка. Повязку в этот раз она не надела, и, когда смотрела на Хюльдара, один ее глаз косил чуть в сторону. — Вы — копы. И должны это знать. Вы уже были здесь раньше. — Девочка узнала их в полицейской форме, в которую они переоделись, чтобы подчеркнуть официальный характер визита и донести серьезность дела.

— Конечно. Извини, глупо получилось. Я имел в виду твою маму Аусту. Она дома?

— Да. Подождите минутку. — Девочка закрыла дверь, но они отнеслись к этому спокойно. Ожидание за дверью — нормальная составляющая полицейской работы.

Немного погодя дверь открылась. У порога стояла Ауста с обеими дочерьми за спиной. Щеки у нее горели даже сильнее, чем у девочек, и причиной тому, как предположил Хюльдар, была все-таки злость, а не холод. Он не ошибся.

— Вы зачем вернулись? — грубо бросила она. — Разве мы еще не закончили?

— Можем поговорить и в участке, если хотите. Мы не против, — беззастенчиво солгал Хюльдар, рассчитывая запугать женщину.

Ауста провела ладонью по волнистым светлым волосам, нахмурила красиво очерченные брови и задумалась, взвешивая, по-видимому, два варианта: пригласить незваных гостей в дом или объяснять семье, почему ей нужно уйти в сопровождении двух полицейских.

— Ладно уж, заходите. Но, пожалуйста, давайте закончим с этим побыстрее. И говорите тише. Моя жена спит. У нее была ночная смена. — Девочек Ауста отправила в детскую, а когда те попытались возражать, резко напомнила о необходимости соблюдать тишину. Старшая из сестер сердито посмотрела на Хюльдара, вероятно, возлагая на него вину за испорченную субботу. Он кивнул и усмехнулся; она высунула язык, повернулась и побежала по коридору.

Полицейские прошли в прихожую, и, пока разувались, Гвюдлёйгюр старательно прятал лицо. Впрочем, медсестре было не до него; куда больше ее волновало, чтобы девочки не вернулись. По пути в кухню Хюльдар заглянул в гостиную и увидел картонные коробки с праздничными украшениями. Запах хвои указал на присутствие рождественского дерева, хотя сама елка была не видна из коридора. Он подумал, что, если подозрения подтвердятся, семья может закрыть ящики, выбросить елку и снести снеговика во дворе. Когда одна из матерей за решеткой, праздничному настроению взяться неоткуда.

— Осторожнее с детскими рисунками. — Грубоватым жестом хозяйка дома указала на стулья возле кухонного стола, который покрывали рождественские открытки, тюбики с клеем и ножницы. Пока полицейские усаживались, женщина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. — Вы снова будете спрашивать меня о Стелле? Если да, то скажу сразу: я не знаю ее и никогда с ней не встречалась.

— Спасибо. — Чтобы не испачкать форму, Хюльдар отодвинул стул от стола, но спинка уперлась в стену. — Вообще-то мы хотим задать несколько вопросов о Мёрдюре, том пациенте, которого вы на прошлой неделе предположительно спасли на автомобильной парковке.

Этого Ауста не ожидала и в первый момент немного растерялась, но быстро пришла в себя, сложила руки на груди и вызывающе вскинула голову:

— И что такое?

— Похоже, он был связан с тем делом, которое мы расследуем. С убийствами Стеллы и Эйитля. Как вы, наверное, знаете, тело мальчика нашли вчера вечером.

— Да, я смотрела новости.