Прошедшая сквозь небеса

– Где комендант? – спросил Эалак портового инспектора, резво подбежавшего к месту высадки высокого гостя.

– В башне, господин!

– Проведи меня к нему, быстро!

Инспектор засеменил впереди, переставляя короткие ножки с такой скоростью, что шагающему широким шагом начальнику Тайной службы и четвёрке телохранителей приходилось прилагать усилия, чтобы не отстать. Деревенщина, с неожиданным раздражением подумал особист, даже не обернувшись топает… ишь какой жирненький, прямо как его должность… Эх, вот взять бы да уйти в инспектора при какой-нибудь тихой пристани… взяток на прокорм хватит, да и кубышка не пуста…

Эалак криво усмехнулся. Мечтай, мечтай… Чуть больше сотни циклов осталось.

Добравшись до башни, выстроенной из бутового камня, толстяк хотел было проскользнуть в обитую железом дверь – очевидно, с целью предупредить коменданта – но особист жёстко осадил его.

– Стой здесь! Хочу обрадовать господина коменданта неожиданным визитом. Это же всегда приятно, верно?

Внутри башня была двойной, винтовая лесенка вилась меж двумя стенами каменной кладки. Бардак, с нарастающим раздражением думал Эалак, поднимаясь по лестнице. Ни часового у входа, ни часового на башне… Как господина коменданта до сих пор не уволокли в мешке на продажу, уму непостижимо…

Дверь в кабинет местного военачальника особист распахнул тоже без затей, простым пинком ноги. Пара опорожнённых стеклянных сосудов, очевидно, выполнявших обязанности часовых, раскатились по комнате.

– Аааа, Ктиа! – радостно расплылся в улыбке комендант, по случаю тёплой погоды восседавший на расстеленном ковре в одной длинной рубахе, без малейших признаков штанов. На начальника Тайной службы дохнуло густым ароматом пота и перегара. – Ты принесла? Вина мне и еб…ться, крошка! Срочно!

– Сейчас всё будет, – заверил хозяина кабинета Эалак, разглядывая четвёрку золотых перстней-печаток, при сжатии пальцев в кулак образующих подобие кастета. Размахнулся и с наслаждением заехал господину коменданту в грызло.

– Тр-ревога! Боевая тревога! – дурным голосом заблажил пьяный до невменяемости рахан, валяясь на спине и дрыгая ногами. Особист тяжело вздохнул. Как жаль, что господина коменданта нельзя просто пристрелить – не его епархия, потом тратить нервы и время на объяснения с господином гранд-командором…

Однако, если беглецам вздумается пройти именно здесь – они пройдут и даже не заметят препятствия. Так что господином комендантом и его подчинёнными придётся заняться всерьёз.

Нежный, как материнская ласка, и неслышимый, как приближение старости вайалеале мягко омывал кожу, навевая покой и умиротворение. Она подставила ладонь небу и поблагодарила его за вайалеале. Это только сухокожие называют всё одним словом "дождь" – хотя что общего у вайалеале с коболоуао и тем более неистовым маргатаном? Сказать "дождь" всё равно что сказать "дерево" – то есть не сказать ничего. Деревья бывают тысячи видов, и видов дождя сотни… Впрочем, те из сухокожих, кто живёт на краю джунглей, ещё как-то различают некоторые виды дождя – "ливень", "морось"… Нет, ничего они не понимают, сухокожие, ни в дожде, ни, по большому счёту, в жизни…

Она упруго оттолкнулась от нависавшего над водой утёса и без всплеска ушла под воду. Эпикантус немедленно затянул глаза прозрачной плёнкой, и мир вокруг словно подёрнулся таинственным флёром. Впрочем, под водой и так видно не слишком далеко… да и вода тут мутновата… Она осторожно сделала первый жаберный вдох – ну так и есть, прелью пахнет… это Шестилапое болото воняет на всю округу, давно пора думать обводной канал, а то тут детям играть негде будет скоро…

Выпустив пальцы-ласты, она плыла длинными волнообразными движениями, вдыхая и выдыхая воду через рот. Вспомнила, и стало смешно – как она искала взглядом какие-то неведомые "жаберные щели", эта странная Прошедшая сквозь небеса… Как будто она тэтчер. Все амфибии Тверди выдыхают воду через рот, это рыбы и прочие выталкивают её через брюшной сифон…

Запах уже подсказывал, что горловина речной старицы рядом. Впереди вдруг возник силуэт – маленькое существо вовсю молотило хвостом и короткими ножками.

"А я тебя ждал, Капелька! Я тебя ещё огого когда почувствовал, вот!"

"Зачем ты выплыл из старицы, Играшка? Разве Танцующая с маргатаном разрешила тебе играть в реке?"

"Не, я убежал" – в мыслях головастика раскаянья явно не ощущалось. – "А я сегодня по суше ходил, вот!"

"Да ой! Так-таки и ходил?"

"Да! Ну это… на четвереньках то есть…"

"Ну вот, а говоришь "ходил"

"Ну не на пузе же ползал, как Жвачик! Он себе всё пузо ободрал, и Танцующая огорчалась. А он всё равно ползает. А я хожу!"

"Ну молодец, молодец. Давай уже поплывём обратно в старицу, ага? Зачем же огорчать Танцующую…"

"Я просто по тебе скучал, вот. И потому хотел встретить раньше"

"Ах ты мой Играшка" – она прижала малыша к себе, и головастик с удовольствием прильнул к старшей сестре. – "Но мне надо видеть Танцующую. Это невежливо. Я только скажу, что забираю тебя, и мы поплывём домой на саркозе"

"Урааа! Я хочу ехать на саркозе! А папа с мамой скоро вернутся?"

"Да вот как мы доплывём, так и уже будут дома"