Прошедшее продолженное время

Холодный, беспристрастный анализ совершенно логично сместился со внешних проявлений и добрался до личности Эндфилда. Он вдруг понял, что Управительница не обманывала, называя его Князем Князей. Он действительно был им. И одновременно не был, поскольку являлся для могучего духа древнего повелителя искусственным болезненным наростом, а вернее, «быдлопонятным» интерфейсом, с помощью которого Живые Боги заставляли запредельно сильную сущность выполнять для них грязную работу.

И дух как мог ограничивал Живым Богам доступ к себе, лишь иногда давая видение и сверхчеловеческие способности этому пропитанному закладками Управителей паразиту по имени Джек Эндфилд.

Капитану очень хотелось немедленно застрелиться. Но он понимал, что так поступил бы любой банальный тупой эмоционал, заставляя себя заниматься работой.

Через четверо суток процесс был завершен. Эндфилд при помощи гидравлики с трудом отжал крышку люка. Огромный агрегат висел в коконе силовых полей рабочей камеры. Капитан быстро, но аккуратно стал монтировать антигравы и электронику. Восприятие показало, что все в порядке. Джек дал команду на старт.

Буровая установка – огромная серо-золотая, блестящая, словно темное зеркало, летающая машина – вышла из конфигуратора и поплыла к заданной точке скального монолита. Эндфилд закрыл крышку конфигуратора, где начинался новый цикл суперпозиции.

Он хотел вернуться в капсулу, но не удержался и полетел следом за своим детищем. Посмотреть, как оно работает, было вполне уместно. Издалека он увидел, как засверкала струя резака. Огонь вскоре исчез, скрытый стенами пробитого тоннеля. Скальная гряда, открытая вылетающим из выработки камням, затряслась от ударов. Эндфилд применил самый простой способ удаления породы – выброс ее при помощи нереактивной тяги. Теперь базальт из штрека крошил гору напротив.

В отличие от конфигуратора, собранного на живую нитку, буровая машина была точно отлаженным механизмом, не требующим вмешательства. Глядя, как быстро уходит в скальный массив тело аппарата, Джек вдруг почувствовал, что все получится. Полюбовавшись процессом, он вернулся в капсулу, съел последнюю порцию из своего продовольственного запаса и продолжил наблюдение за конфигуратором.

Девяносто шесть часов спустя процесс был окончен. Вторая смена далась Капитану нелегко. Его взгляд проникал на десятки парсеков, схватывая логические цепочки событий на сотни лет в будущее и прошлое, но не мог ясно рассмотреть сквозь зеленый туман перед глазами чашку на столе на расстоянии вытянутой руки. Джек, конечно, давал телу отдохнуть, но сознание, не выключаемое им ни на секунду, давало сбои.

Он не пропадал, не растворялся в темноте, однако как во сне терял способность контролировать происходящее. Капитан смутно ощущал, частью какого огромного целого является.

Но это огромное очень плохо управлялось в физической реальности с перемещением в пространстве и контролем конвертеров конфигуратора. Ему нужен был мозг и полевые оболочки угасающего от отсутствия питательных веществ и усталости тела.

Не позволяя себе окончательно вырубиться, Эндфилд на остатках сил надел вакуум-костюм и отправился доводить до ума роботов. Зная, что надолго его не хватит, он занялся универсальными андроидными сервоботами, смонтировав выдранные из вспомогательных механизмов капсулы приводы и забив в их пустые головы управляющие чипы.

Он не вполне отдавал себе отчет в том, что делает, но надеялся на свой навык, доведенный до автоматизма.

Рабочие механизмы, которые кучей были навалены в громадной камере конфигуратора, казались Капитану уродливыми золотыми идолами. Эти идолы оживали под его руками, становясь отвратительным подобием людей. Они, кажется, говорили ему что-то обидное и насмешливое, и временами он хотел разбить эти идиотские маски авангардистских самодвижущихся статуй.

Но эмоции слабого от истощения тела не мешали ему работать. Ему казалось, что прошла вечность. Однако Эндфилд успел собрать только пару десятков андроидов.

Наконец он достиг предела. Сил осталось только на обратный путь и снятие тяжелой амуниции. Сбоящий мозг показывал ему отвратительные картинки. Глубокие пропасти доверху были наполнены копошащимися золотистыми тараканами, горные пики оседлали гигантские механические богомолы, провожающие Эндфилда своими ртутно-блестящими глазами. Выгнав стайку шустрых металлических паучков из шлюза, Капитан нырнул в относительную безопасность капсулы…

Ему было тепло и спокойно. Какая-то женщина, мягкая, уютная, умиротворяющая одним своим присутствием, наливала ему молоко из пузатой деревенской кринки в стакан. Молоко широкой, щедрой струей текло целую вечность, стекало в играющий внутренними отражениями прозрачный стеклянный цилиндр. А тот без труда принимал в себя белую благодать, не переполняясь.

Он понял, что спит, и подумал: «Неплохо было бы выпить парного, восхитительно пахнущего деревенского молока сразу из-под коровы». Эта мысль преследовала его все время, пока он поднимался из мягкой глубины сна.