Прошедшее продолженное время

Поскольку «рапида» абсолютно превосходила матричный конфигуратор в скорости и дешевизне процесса, из ширпотреба тысячелетия назад повывелись и стали архаикой пластики, металлы и обычная керамика. Даже простыни и наволочки делались из сверхтонких нитей полевого композита с температурой плавления в сто тысяч градусов.

Он решил оставить «двойку» матричной на случай, если придется изготавливать продовольствие в больших количествах. А для прочих надобностей, в помощь номеру три, выкопать новый тоннель для парной «рапиды». После этого можно будет браться за огромный агрегат для строительства звездолетов.

Обновленный Джек подумал, что самым лучшим была бы подача вещества из мантии Беты и поневоле задался вопросом: какого черта он столько времени с этим тянул?

И снова ответил сам себе: ныне несуществующий Джек Эндфилд, известный подельникам как Капитан Электронная Отмычка, сделал самое главное – вынул из памяти ключ к нынешнему изобилию. Без этих знаний нынешний Джек не смел бы задумываться сейчас не то что о конструкциях планетарного масштаба, но и о банальном куске хлеба.

Он стал целенаправленно рыться в разрозненных обрывках памяти предыдущего существования. Они были смутны, точно вся жизнь прошла в глубочайшем запое. Вспомнил, что Эндфилд, убивая время, имел обыкновение записывать свои путешествия в прошлые жизни. Он одобрил это занятие, тем более что воспоминания джихана, которые воспринимались Эндфилдом скорее, как сенсовизия, а не реальная жизнь, были структурированы и четки.

Запустил текстонабиратель и вдруг понял, что не хочется набивать самому слова. Тот, прежний, часто делал это, чтобы уйти от мыслей о неизбежности смерти.

Привычно сосредоточась, он отправил импульс в рекордер. Мыслепосылка, пройдя через блоки анализа и правки, стала рядами выстроенных по всем правилам грамматики букв.

Сенсовизии и гипноинъекторов человек решил не использовать, он хотел отстраниться от давно прошедшего.

Но, перед тем как начать читать, вдруг понял, что его нынешнее отстраненное психосостояние есть результат глубокой травмы ядра личности. Когда-нибудь он опять станет прежним Джеком Эндфилдом, может другим, обновленным, но все же человеком, а не машиной для жизни без имени. Забавно, что и Даниил Концепольский, будущий император, однажды прошел через подобное.

Человек погрузился в чтение.

«…Мы прошли самые гибельные места болота, но идти все равно было тяжело. В топь ушли наши броники, беспатронный винторез. Я с сожалением отправил туда же пару своих ПБ. Из огнестрельного оружия у нас остались Рогнедин АЕК с неполным рожком, мой АКМ, к которому завалялись три пачки зарядов, и «стечкин» с четырьмя патронами.

Ганя решила не расставаться с катаной. Видя, как управляется амазонка с мечом в ближнем бою, я одобрил ее выбор. Я, конечно же, не бросил нож и ручницу, которая к исходу второго дня стала неподъемно тяжелой. Разобранный для просушки массомет с большим сожалением был отправлен в рюкзак, кобура с пистолетом перекочевала на шею. Трудяга «калашников» с почетом ехал у меня на плечах. Чавкала грязь, хлюпала вода. Каждый шаг через липкую, пружинящую жижу отдалял нас от смерти. Ноги двигались сами, оттого что мозг отказывался воспринимать реальность происходящего.

Чтобы легче было идти, я нес всякую чушь, не давая сознанию отключаться. Рогнеда, иногда по необходимости, а по большей части с интересом отвечала мне, поддерживая разговор.

– …За что спасибо? Я имел все шансы попасть в Покров вместе с Мусей.

– Муся – это тот парень, который отказался стрелять в людей? – уточнила княжна.

– Да. У него нашли пистолет, осудили и отправили в штрафную роту.

– Вот как? – удивилась девушка. – Да ведь все кадеты ходили просто увешанные неуставным оружием.

– Ходили, – согласился я.

– Как вас всех не забрали? – с беспокойством поинтересовалась княжна.

– Да ладно притворяться, – с усмешкой сказал я. – Прибежала девочка от тебя и предупредила об обыске.

– Постой, – сказала Ганя. – Правда впервые слышу.

– А кто у нас тогда такой добрый во дворце? – поинтересовался я.

– Ты ее видел? – спросила княжна.

– Как тебя сейчас. Среднего роста, худенькая, но, по повадкам, боевым приемам обученная. В платок была закутана. Всего лица разглядеть не смог. Глаза карие, брови черные, подведенные сажей. Нервничала очень.

– Ты насчет глаз не путаешь? – спросила Рогнеда.

– Нет.

– Данька, в амазонки с карими глазами не берут.

– Не может быть, – удивился я, пытаясь вспомнить цвет глаз воительниц. Кареглазых среди них не нашлось.

Княжна тихонько хихикнула, мои мозговые потуги показались ей забавными.

– Зато у моего папочки в Тайном Приказе полно дрессированных сучек. Он их в черном теле держит, заставляет делать всякие пакости. А при случае открещивается – знать не знаю.

– Подожди, это как понимать? – мое удивление было безмерно. – Выходит, сам князь предупредил?

– Да, милый, – с легкой иронией ответила амазонка. – Это в его стиле. Он все про ваши дела знал досконально. Оттого и решил, что пара человек непременно попадется.