Прошедшее продолженное время

– Ты знаешь, – я усмехнулся, – все великие открытия делаются или от распиздяйства или случайно. В тот день я пожалел «Фронтеру» и поехал на «Жигуле». Бомба планировалась повышенной мощности, оттого кольца-экраны выпилил своими руками. Естественно, с допусками и зазорами, да еще и перепутал при сборке. Последним штрихом был неисправный взрыватель. Когда в небе зазмеились молнии неправдоподобно ранней грозы, а кодовый блок оказался настроен на самую простую комбинацию, я предпочел не ждать, пока пройдут три импульса подряд с полусекундным интервалом. Но машина долго не могла въехать по мокрому склону, и взрыв случился на расстоянии ста метров от меня. Я едва был прикрыт от прямого удара, и мегатонна заряда меня бы просто размазала.

Но случилось чудо, и М-плазма, вместо того чтобы испарить окрестности вместе со мной, столбом ушла в небо. Стой я на безопасном расстоянии, я, возможно, не увидел бы процесс взрывной эжекции плазмы, не догадался бы все исследовать и обсчитать. В общем, катастрофия знатная получилась. Был ураган, который едва не сдул автомобиль, на крыше полопалась краска и обуглились резиновые уплотнители. Однако все обошлось.

Признаться, до сих страшно, что могло случиться… Потенциально это чудовищное оружие, которое в корне изменит способы ведения войны. Я просчитал, как переделать стандартный заряд на направленный взрыв, но до сих пор руки не дошли.

– Волков, ну ты дурак, – в сердцах сказала Саша-Лена. – Расковырял гадюшник, вызвал к жизни чудовищные силы, а теперь сидишь, как болванчик, не можешь решиться. Враги ведь считают, что все это у тебя уже есть, и готовятся подмять или уничтожить всеми имеющимися у них средствами. А у них очень большие возможности…»

Контрольная программа снова оборвала сцену на полуслове. Джек с неудовольствием отметил, что его тогда вышибло из памяти Даниила Концепольского и пришлось сделать несколько прыжков в прошлое, чтобы досмотреть историю о конце древнего и многолюдного города.

Глава 25 Противостояние. Начало

В отличие от письма рукой, мыслерекордер не умел сокращать паразитные помехи. Оттого перефокусировка сопровождалась двухминутной записью отдельных букв, междометий и беспорядочных знаков препинания. Так умная машина отображала сумбур в сознании Эндфилда. Наконец все успокоилось, и пошел нормальный текст.

«…Я снова вернулся во Владимир, в свое молодое тело, доставшееся мне благодаря разработкам, из-за которых меня считали выжившим из ума стариком даже самые близкие. Я сидел не зажигая огня и глядя в окно на холодные осенние звезды нового мира.

Было совсем поздно, спать, однако, не хотелось. Мысли постепенно стали крутиться вокруг того, как правильней было поступить той далекой зимой.

Скоро злая память перенесла меня назад, в тот самый день, которого я стыдился до сих пор…

На столе в стеклянной трубке переливался сиренево-фиолетовый разряд моего самого первого, примитивного генератора. Это было завораживающе красиво и приятно, – еще не зная о свойствах продольных волн, я интуитивно подобрал гармоничные частоты излучения. Я сидел перед ним, греясь исходящим от прибора теплом.

Мне было хорошо, тяжкие обстоятельства экзистенции остались где-то далеко позади. Даже осознавая, что это сон, я наслаждался щенячьей беспроблемностью своих молодых лет.

В другом углу комнаты, на кровати валялась девушка в неглиже, своим видом склоняя меня заняться сексом. Но ее прелести давно перестали восприниматься мной как призывные.

Отношения у нас совсем разладились. Я к тому времени окреп, даже почти перестал хромать. Зажигалка, очевидно, ценила во мне именно беспомощность, оттого здоровый парень без проблем вызывал у нее раздражение. А попытки повторить ее умение воспринималось как самое настоящее воровство.

Я давно не хотел спать с ней, стыдился выгуливать ее и тяготился ее присутствием. Но привычка и неосознанное желание выведать секрет заставляли поддерживать с ней связь.

Сейчас у меня получалось. Комп показывал, что в момент воздействия на разряд мощность тока во вторичном контуре превышает отбираемую из сети на десять – пятнадцать процентов. Совсем недавно эффект не выходил за границы ошибки изменений или ограничивался цветом и формой плазмы. Но теперь он был налицо и даже не слишком чувствительный прибор это фиксировал. Я копил и анализировал ощущения, пробуя разные вариации. Трубка отзывалась гудением и рокотом, пламя из фиолетового становилось голубым.

– Ваня, ну хватит баловаться, – произнесла девушка капризно.

– Таня, не приставай, – ответил я, ничего не видя кроме нитей плазмы в трубке.

– Ваня, – смотреть больно, как ты мучаешься, – сказала она. – С этим нужно родиться. А иначе будешь хуже инвалида.

Мне внезапно стало обидно. Из-за гадской, ненужной войны на юге я до сих пор просыпался по ночам от ноющих болей в теле, пытаясь разодрать ногтями шрамы от осколков. И не стоило девчонке смеяться над этим.

– Пошла вон, уродина! – крикнул я. – Давалка-Зажигалка. Ведь так тебя больные зовут?