Прошедшее продолженное время

А сначала погоним по «тропе жизни» ценности землепашцам в обмен на продовольствие.

– Да ты узнай сначала, где та тропа, – укоризненно заметил князь. – А то тамбовцев покрошил, а спросить у них, где поставщиков искать, не удосужился.

– Да расскажет кто-нибудь. Да вот хоть бы и ты. Пыточные методы дознания у нас хорошо развиты.

– Не знаю я, – оскорбленно сказал Иван Васильевич. – И вряд ли кто у нас знает.

– Ничего, сами найдем. Скоро наладим воздушный транспорт и отыщем их поля и поселки. Сверху видно все.

– А как это? – поразился князь.

– Ставишь антигравы на любую баржу, и летай хоть до Камчатки. Подробности долго обьяснять, извини. Скажу только одно – еда во Владимире уже в этом году сильно подешевеет.

Дальше накопаем в столице трактора, что от коммунальщиков остались, приведем в порядок. Джаггерами участки выжжем, раскорчуем, вспашем и засеем. А в будущем выберем целый черноземный край под распашку, чтобы само слово «голод» забылось.

– Да нужен ли ты им тогда станешь, людишкам? – укоризненно сказал Иван Васильевич. – Они жить должны в заботе, умишки свои напрягать как одеться, чем дом согреть, как детишек накормить. Тогда плодиться они будут и благодарить тебя за каждую крошку.

Вот ты врагов извести хочешь. А надо ли тебе это? Голод и война все спишут. Давай подданным помалу, и они будут тебе благодарны. Им пропитание, власти польза. А для этого война нужна. Для этого мы тамбовских ассасинов и суздальцев подпускали Владимир громить. Пусть видят, как жесток наш враг.

– Теракты, чтобы не расслаблялись, выжженные посады и тысячи погибших на сладкое, – прокомментировал я.

– Зато князь – спаситель, с дружиной и войском, – парировал Иван Васильевич. – Ссуды на восстановление под проценты, экономика поднимается. Но, главное, опять же, привыкают людишки в государстве жить. Привыкают, что оно – единственный защитник и кормилец. Что без власти не обойтись.

Думаешь, зачем я амазонок терплю и мусликов собрался разрешить? Зачем я всех в кучу тяну?

– И для чего?

– Собери вместе львов и гиен, лис и волков, кошек и собак…

– Это зоопарк? – прервал я его иронической репликой.

– Как твой отец это называл? Не вспомню. Короче, разные культуры, разные обычаи, разные цели, – князь сделал усилие, вспоминая слово. – Какие-то там этносы вроде. Да черт с ним. Можно и зоопарком звать. Суть не меняется. Главное, чтобы жить вместе не могли мирно, хотели поубивать друг друга.

Случись что – только власть сможет удержать их от взаимного истребления, когда староверы поднимут бунт или горячие южные парни пойдут с погромами. И побегут они к нам, прося княжьего войска и княжьего суда.

– Логично включить в состав государства Суздаль и Тамбов.

– А воевать с Америкой? – живо откликнулся князь. – Ну что ж, умно, Даниил Андреевич, умно. Голова. Я бы не додумался. Видишь – старый стал, мыслю мелко. Надо трона моего? Бери, что за проблема. Главное, чтобы вел ты государство заповеданным курсом.

– А вот нет, – зло ответил я, едва сдерживаясь, чтобы не дать князю в морду. – Вашим порядкам технологии мои не послужат.

– Данилушка, ты ли это говоришь? – поразился князь. – Накануне больших испытаний, когда Родина в опасности. Нельзя иначе людьми управлять…

– Придумаю что-нибудь, как порядок поддержать, – отрезал я.

– Отчего тебе мой путь не люб? – огорченно поинтересовался князь. – Да я за несколько лет государство укрепил больше, чем за столетия до этого.

– Оттого, что людей вы за червей считать станете, опустите их ниже плинтуса, чтобы стать их богами. Но дело даже не в этом.

Черви быстро плодятся. Нищета, голод и невежество – лучшая пропаганда деторождения. Оглянуться не успеешь – вся Земля людьми забита.

– Только поэтому? – князь выглядел озадаченным. – Люди – главное богатство.

Я не стал говорить ему про то, что сам был жертвой такого вот управления в прошлой и этой жизни, оттого теперь хочу, чтобы никто и никогда не управлял людьми таким вот способом. Князь бы не понял.

– Планетарная катастрофа ничему не научила? – спросил я. – Не будем спорить. Я тебя услышал, но будет, как я решу. Ты дворец собирался будить?

– Покажи сначала, – хмуро сказал Иван Васильевич, протягивая пластиковую коробку.

– Ну, смотри, – ответил я, беря кейс и заталкивая диск в дисковод. Болванку с тестовыми записями я машинально сунул в освободившуюся коробочку.

Внутри противно екнуло. Мне ужасно захотелось, чтобы прямо сейчас случилось чудо. Но нет. Файл явно воспроизводился, но, увы, без звука.

Князь благоговейно взирал на мои манипуляции, потом долго глядел на экран, где на картинке бегали полоски эквалайзера. Ужас и восторг на лице владыки сменились недоумением.

– А звук-то где? – спросил он.

– Нету, – признался я. – Перепутали платы, не те в сборку положили.

– То есть как?! – князь зашелся наглым и торжествующим смехом. – Не работает? А ты тут мне про светлое завтра рассказываешь? Да на колу ты завтра будущее увидишь.

Владыка смеялся долго и от души.

– Видишь, Бог на моей стороне, судьба такая, – заметил он, вдоволь повеселившись.