Прошедшее продолженное время

– Даниил Андреевич, чего мы ждем? Бросай ты эти ящики убогие, пойдем дворец будить. Ты думаешь, мне важно на троне сидеть? Греет тебя место? Да пожалуйста. Главное, чтобы государству польза была.

Объявлю тебя Пророком-Спасителем, а там быстро работы по научным приказам и артелям распишем. Пусть машинки гипнозные делают и оружие всякое. Суздаль приступом возьмем. А тамбовцам, они суки понятливые, просто покажем, как их батыров голыми руками рвут. Америкосы тоже люди не глупые. Чем воевать – пусть лучше кредит дадут, поставки товаров организуют.

– А за кредит правнуки не расплатятся, – не преминул вставить я.

– Да ладно, земля наша богатая. Что-нибудь придумаем. Зато научат, черти, этому самому… Ну как его… А, бизнесу.

– Разные у нас тобой, видимо, цели, князь. Человек неглупый, но хочешь несообразного. Я по-другому буду действовать. Сделаем скоренько пару массометов, как однажды Фархад посоветовал, да причешем тамбовскую рать, и городу стены порушим. Деваться им будет некуда, сдадутся муслики. Технических специалистов определим к делу, краснобаям картечи выпишем.

– Станки же погубим, фабрики, запасы, – озадаченно сказал князь.

– На кой нам их рухлядь, когда целый город под боком.

– Ну а Суздаль? Тоже в расход?

– Князь, – укоризненно протянул я. – Братья же.

– Сколько лет эти «братья» наших резали?

– Я изучил вопрос, – перебил его я. – Наследник суздальский кончился. Отец его, полоумный Кеша, скорбен главой. Дела княжества в полном раздрае. Перебежчики говорят, что у суздальских даже посевного зерна не осталось, все съели.

– Вот и подождем до осени, сами сдаваться придут.

– А вот и хрен. Свою армию чем кормить будешь? Откроем мы амбары наших богатеев, соберем зерна посевного сколько надо. Заодно прихватим жаробои, массометы и придем к ним с выбором.

Надеюсь, отыщется в Суздале умный лидер, который сложит два и два, выбрав мир и хлеб вместо тотальной зачистки.

– Ну и на хрена? Зачем же объедалам пропитание давать, если можно извести до основания?

– А так получим неустановленное количество повстанцев и геморрой на десятилетие. Я уж не говорю, что оккупационную армию придется кормить и содержать. Сделаем по-моему – этой весной все и кончится.

– Не дадут, – с плохо скрываемым беспокойством сказал князь. – Мыслимое ли дело.

– А ты попроси, – с угрозой предложил я. – А то ведь сам попрошу.

– Нет, несогласен, – запротестовал князь. – Грабеж это. Ты Пророк-Спаситель или ушкуйник?

– А ты, рыжий, – спекулянт. Я долго думал, отчего все началось. Сотни лет воевали, но жили вполне сносно. И понял. В доле ты. Нашли вы, откуда зерно возить. Есть еще люди, кроме как в Суздале, Владимире и Тамбове. Есть края вольных землепашцев в черноземных областях. Тамбовцы у них провизию берут задешево и нам втридорога продают. А ты потом на поставки десятикратную наценку делаешь.

– Да что ты брешешь?! – попытался вознегодовать владыка, но страх не дал полноценно изобразить гнев.

– Собака брешет. Я сам караваны спекулянтские охранял.

– Да, показали вы себя, ребятишки, – заметил владыка. – Выучил ты своих волчат пленных и раненых расстреливать. Жрали, пили и баб трахали на кровавые деньги.

– Ты, князь, стрелки не переводи. Наш грех – с орех. А вот ты, петушара, замазан по самые уши.

Специально землепашцев налогами гнобил, чтобы поля бросали и в леса подавались. А тех, кто хозяйство все же держал, грабили тати, отнимая то, что ты не выгреб. Ты ведь только отнимал, не давая взамен ни помощи, ни охраны.

– Так война же. Кормовые дай, амуничные дай. А бойцы на фронте нужны. Все для победы.

– Знаю я, как ты солдат в суздальских болотах топил. А дружинники не порядок поддерживали, а хутора лесные жгли и кордоны держали, чтобы только твои люди провизию в город везли.

– Врешь, не докажешь.

– А что доказывать? Ты вот главного подельника семью извел, не расскажут теперь. Однако если поискать, много причастных найдется. Всех молчать не заставишь. Умно придумал. С одной стороны, душил, с другой потакал. Чистая выгода.

– Я помогал как мог, – с обидой произнес князь. – Продуктовые карточки организовал.

– Во расстарался, – заметил я. – В тюрьме сытней кормили.

– Зато хоть что-то.

– Ну и про пайки скажи, – напомнил я.

– Пайки верным людям, чтобы знали, что правительство заботится. Чтобы привыкали, что у нас государство. Что государство дает еду и работу, что без государства человек – былинка, ветром клонимая.

– Вот на кол бы тебя, пидораса, – в сердцах заметил я. – Узнают, весь город огнем займется. Всем достанется. Но наказать кого-то все равно придется, хоть и не люблю вину на стрелочников переводить. А ты свои контакты сдашь и молчать будешь.

– Сам бизнесом займешься? – поинтересовался Иван Васильевич.

– Война закончится, но люди кушать хотеть не перестанут. Кто сможет пепелища свои поднять, а кто в бродяги и разбойники подастся. Так вот, чем им людей резать, пусть у меня в Москве поработают. Много там ценного по сей день есть. Пусть роют и сортируют, сносят и ремонтируют. Даст Бог, запустим производство всяческой полезной разности.